Оторвать отца от друзей и предстать перед ними в образе дурочки и растеряши, опозорив тем самым родителя? Нет, к такому она была не готова. Поэтому, убедившись, что на нее никто не смотрит, Мэл поспешила к выходу из зала.
— Сколько времени до открытия бала? — Поймала первого попавшегося слугу.
— Четверть часа, госпожа.
И Амелия, молясь сразу всем богам, чтобы успеть, выскользнула в двери, обогнув на выходе пухлую даму в платье того же цвета, что и на ней.
Только в отличие от Мэл, та напоминала в нем не воздушное пирожное, а огромный двухэтажный торт со взбитыми сливками.
* * *
Гости продолжали прибывать. Припозднившиеся и рискующие опоздать на сам королевский бал, они спешили по коридору сплошным потоком, и Амелии пришлось «плыть» против течения. Одна дама преклонного возраста, провожающая на праздник не иначе как внучку, грубо и хлестко высказалась по поводу воспитания современной молодежи, отчего Мэл покраснела до корней волос.
— Прошу прощения… Разрешите… — смущенно бормотала она, мечтая об одном — поскорее оказаться в Южном округе, где провела все шестнадцать лет своей жизни. Там тоже были балы и приемы, но теплые и уютные, где все друг друга знали. И если ещё несколько минут назад Амелия с восхищением смотрела на окружающее ее великолепие, то сейчас ощущала себя бабочкой, чересчур близко подлетевшей к огню. Если она опоздает к открытию бала, отец не перенесет такого позора.
Кулон оказался именно там, где она и предполагала — под портретом Седрика Справедливого. Пришлось выслушать ещё порцию брани от тучного лорда, едва не наступившего на Амелию, когда она кинулась к своему сокровищу, но теперь это все казалось мелочью — материно наследство снова вернулось к ней.
Субъективно на поиски ушла целая вечность. Объективно — не прошло и пяти минут. Зато теперь горело лицо, а лоб покрылся испариной. В сочетании с нежно-розовым платьем вряд ли это выглядело красиво. Скорее, если раньше Мэл напоминала себе пирожное с человеческой головой, то теперь подозревала, что вся превратилась в розовую липкую субстанцию.
На воздух. Немедленно на воздух!
Рассудив, что ещё несколько минут не повлекут за собой ничего необратимого, зато спасут отца от позора, Амелия нырнула на полукруглый балкончик, выходящий на двор прямо из коридора.
Лицо тут же освежил приятный прохладный воздух с улицы. Свет изнутри сюда почти не попадал, зато внешняя иллюминация стен играла на подоле ее платья и обнаженным рукам разноцветными красками.
Мэл оперлась локтями на балюстраду и прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой и покоем. Сердце потихоньку начало усмирять своей бег. Пожалуй, ещё несколько минут, и она смогла бы вернуться в зал с достоинством дебютантки, а не с видом загнанной лошади.
Если бы не…
Сверху донесся какой-то шорох, и Амелия распахнула глаза, а затем громко ахнула, потому что прямо перед ее лицом оказался начищенный до блеска сапог. Натертый настолько, что праздничное освещение дворца отражалось в нем, как в зеркале.
— Кто там? — спросили сверху.
— Да какая-то к… — Второй голос не договорил. И Амелия, совершенно растерявшись, едва успела отпрянуть, когда обладатель блестящих сапог спрыгнул вниз. — Ни звука! — шикнул он на нее, будто она была комнатной собачкой. Так коротко и грубо, словно лежать собачке на дне пруда с камнем на шее, если она хотя бы тявкнет.
Мэл вросла в каменный пол, не смея даже вздохнуть. Он был высоким, выше ее чуть ли не на голову, широкоплечий, темноволосый. Больше от страха или из-за недостатка освещения девушка увидеть не смогла.
Но вот страшный незнакомец повернулся, и она рассмотрела его профиль: высокий лоб, прямой нос, крепко сжатые губы.
— Где ты там? — позвал высокий в сапогах второго и, ловко поймав его чуть ли не на лету, затащил на балкон.
От этого зрелища у Амелии и вовсе закружилась голова. Во-первых, человек только что чуть не разбился прямо на ее глазах, а во-вторых, она не могла рассмотреть спутника грубого незнакомца — перед глазами все плыло, стоило на него взглянуть. Или кто-то настолько сошел с ума, чтобы использовать магию в королевском дворце, или от страха сознание помутилось у самой Мэл, она бы не взялась судить.
— Пошли, — высокий командным тоном подтолкнул к выходу своего «мутного» спутника, а сам решительно шагнул к Амелии, навис над ней, подавляя. — Ты ничего не видела, поняла? — Девушка отчаянно закивала, вцепившись в материн кулон так, что ногти вонзились в ладонь. — Не слышу!
— П-поняла, — пискнула Амелия.
— И ни звука, — жестко припечатал мужчина, ещё на мгновение задержавшись возле нее. После чего резко повернулся кругом и помчался догонять своего спутника.