Это мои токсичные отношения с гравитацией? Да, они вернулись, чтобы укусить меня за задницу.
Я споткнулась о собственные ноги, и в то же время моя старая сумка для книг, закрепленная булавками, в конце концов не выдержала. Потертый плечевой ремень оторвался, и сумка раскрылась. Мои учебники свалились на мокрую траву, листки бумаг упали в лужи, а мой стаканчик кофе со льдом, который я по глупости сунула в угол сумки, открылся, и разбавленный водой кофе выплеснулся на мои ботинки.
Я застыла на минуту в молчании, прежде чем опуститься на колени и начать собирать свои вещи. Я чувствовала на себе пристальные взгляды проходящих мимо студентов, в которых читалось: разрываюсь между чувством вины, чтобы помочь, и неловкостью, чтобы просто ускорить шаг. Мои щеки пылали, я оглянулась через плечо и обнаружила, что охранник наблюдает за мной.
Небольшая кривая улыбка появилась на его лице, и он посмотрел вниз на мои промокшие вещи в траве, как бы намекая:
«Я же говорил».
Эта улыбка была бы очаровательной, не будь он таким хреном.
Кого я обманывала? Его улыбка была все еще очаровательной, и у моего предательского тела трепетал живот от того, что он смотрел на меня.
— О, Рэй, что случилось?
Я подняла взгляд с книгой, наполовину засунутой обратно в мою бесполезную сумку. Инайя бежала трусцой по лужайке ко мне, ее ярко-желтый плащ резко контрастировал с сумраком. Она издала сочувственный звук, когда увидела мое состояние: пытаюсь встать на колени в траве, не давая никому заглянуть под юбку, колени моих черных леггинсов мокрые и грязные, очки сползают с носа.
— Клянусь, это Проклятие Первого Дня, — сказала она. — Все всегда идет наперекосяк.
Она опустилась на колени рядом со мной, быстро собирая мои книги, пока я подбирала испорченные бумаги. Она помогла мне подняться на ноги, и я сделала все возможное, чтобы снова завязать ремень сумки. — Дальше все будет гладко, даже не беспокойся об этом.
Я надулась на нее, но не смогла сохранить выражение лица и рассмеялась, когда она притянула меня в объятия. Я взяла ее под руку, шагая с ней через двор.
— Вижу, ты уже познакомилась с нашим прекрасным новым охранником, Леоном, — сказала она, слегка оглядываясь назад.
— О, тот ещё фрукт, — проворчала я, но у меня на уме было нечто большее, чем просто тревожно горячий мудак. Я игриво шлепнула ее по руке. — Почему ты не сказала мне, что в кампусе произошло убийство, Инайя?
Она застонала, закатив глаза.
— Потому что большинство людей испугались бы, а я не хотела усложнять тебе переезд, чудила! — она покачала головой, глядя на меня. — Это довольно мрачно, девочка. Я никогда не слышала, чтобы здесь происходило что-то подобное.
Мы направились к квадрату из четырех каменных скамеек, стоявших под высокими красными ольхами. Там сидело несколько студентов, Инайя взволнованно помахала им, когда мы приблизились.
— Наконец-то я могу представить тебя всем! — взволнованно прошептала она, когда высокий знакомый парень в сером плаще поднялся со своего места на скамейке и протянул руки.
— Мисс Рэйлин Лоусон! — прогремел его голос, и он поднял меня, чтобы крепко обнять, пока Инайя смеялась. — Прошло столько времени, клянусь, ты выросла.
— О, ха-ха, очень смешно! — я улыбнулась, когда он поставил меня на землю. Трент, жених Инайи, два года назад окончил Университет Абелаума и, судя по тому, что рассказала мне Инайя, уже преуспевал в инвестиционной фирме в Сиэтле. — Это всё ботинки, я надела их специально, чтобы дотянуться до твоей талии.
Трент усмехнулся и потянулся, чтобы быстро поцеловать Инайю в лоб. Инайя указала на парня и девушку, все еще сидевших рядом с нами.
— Рэй, это Джереми и Виктория Хэдли
Очевидно, они были близнецами. Светло-каштановые волосы, темно-голубые глаза, бледная кожа и веснушчатые носы. Они выглядели так, как будто были самыми популярными в старшей школе. Волосы Виктории были идеально прямыми, черные ногти длинными и в форме гроба, губы покрыты бледно-нюдовым блеском. Ее брат казался спортсменом: мускулистый, высокий, с квадратной челюстью, с дерзкой улыбкой, которая на удивление не раздражала.
— Их отец в значительной степени владеет колледжем, так что, если у тебя есть какие-либо жалобы, просто иди прямо к ним, — сказала Инайя, на что Виктория застонала, а Джереми покачал головой.
— Нет, нет, нет, — сказал Джереми. — Мы не являемся владельцами колледжа.
— Технически, папа владеет только тремя зданиями, — сказала Виктория, делая затяжку из тонкого серебристого вейпа, который она вытащила из-под своего черного плаща. — И единственное здание, которое действительно имеет значение, — это библиотека Хэдли.