Он снова шлепнул меня по заднице, и я взвизгнула.
— Такая непослушная штучка, — проворчал он. — Давай найдем твоему рту лучшее применение, хорошо?
Он повалил меня на пол, удерживая одной рукой за шею, а другой за руку. Я боролась с ним, просто чтобы испытать это эйфорическое чувство отрицания чего-то, чего я отчаянно хотела, и зная, что это все равно произойдет.
Я хотела бороться и все равно получить то, чего желала.
Он заставил меня опуститься на колени и расстегнул его ремень. Звон пряжки и знакомый звук его расстегивающейся молнии заставили мой желудок скрутиться от желания. У меня потекли слюнки. Я знала, что за этим последует. Я с нетерпением наблюдала, как он вытащил свой твердый член, покрытый толстыми венами и чудовищный, и поднес его к моему лицу.
— Открой.
Я посмотрела на него снизу вверх с вызывающей улыбкой.
— Нет.
Его глаза вспыхнули, и он расправил плечи, качая головой. Он подтянул меня повыше на колени, наклоняясь, пока наши лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.
— Не смей. Говорить. Мне. «Нет». Или я сотру эту дерзкую улыбку с твоего лица.
Я ухмыльнулась еще шире.
— Сделай мне больно, Леон, — прошептала я. — Сделай мне больно.
Вены на его руках, казалось, набухли от усилий сдерживаться.
— Смелая девочка, — мягко сказал он. — Ты уверена в этом? Ты просишь демона причинить тебе боль; я привык играть с теми, кто может истекать кровью и не умирать, кого можно швырнуть и не сломать.
— Ты не сломаешь меня, — сказала я. — Сделай мне больно, придурок.
Его ладонь ударила меня по лицу, тяжелая и жалящая, но прекрасно контролируемая. Его сила была умерена. Он нанес ровно столько, чтобы стало больно, и смягчил удар другой рукой, чтобы моя голова не мотнулась в сторону. На мгновение мой рот открылся от шока, щеку защипало, а глаза начали слезиться. Он остановился рядом со мной, ждал вместе со мной, и я знала, что он смотрит на меня, оценивая мою реакцию.
Я снова раздраженно подняла взгляд и выплюнула:
— Ты меня не пугаешь.
— Нет?
Он дернул меня за волосы, и от злобности этих острых зубов сквозь темную маску у меня по спине побежали мурашки.
— Ты хочешь испугаться, малышка?
Что-то менялось. Его зубы стали длиннее. Его радужки распухли, оставив лишь тонкое золотое кольцо. Его язык, когда он высунулся, чтобы дразняще щелкнуть меня по лицу, был черным.
— Я дам тебе кое-что, чего стоит бояться.
Он ударил меня снова, потом еще раз. Моя голова гудела от смеси дофамина и адреналина, которые эта жгучая боль прокачивала через меня. Его пощечины были тяжелыми, оставляя покалывание на моем лице. Я не просто наслаждалась болью — я упивалась выносливостью, сопротивляясь его приказам так долго, как только могла. Когда я снова подняла на него свои слезящиеся глаза, он действительно был похож на монстра, нечто из моих ночных кошмаров, из-за чего я была беспомощна в его руках.
— Теперь боишься, детка?
Напуганная — влюбленная — ошеломленная — чертовски нуждающийся. Эта порочная игра моего воображения, которая позволяла мне быть одновременно испуганной и спокойной, эта опасная игра была именно тем, чем я хотела быть.
Я вызывающе покачала головой, вздрогнув, когда его пальцы погладили кожу, по которой он только что шлепнул.
— Нет. Я тебя не боюсь
— Такая дерзкая, — сказал он и насмешливо выпятил губу. — И такая чертовски глупая. Жалкая маленькая смертная. Бросать вызов демону приятно, не так ли?
Он сжал мои щеки одной рукой и прижал пальцы другой руки к моим губам, заставляя мои челюсти открыться.
— Покажи мне этот милый ротик. Так идеально подходит для моего члена.
Его пальцы прижались к моему языку. Я чуть не поперхнулась, и слезы потекли из моих глаз от усилий сдержаться. Я чувствовала, как моя киска течет, сжимаясь от желания.
Он смотрел на меня так, словно я была не более чем игрушкой, но когда он понизил голос и заговорил снова, в его словах звучало почтение.
— У тебя идеальный рот. Твое тело идеально. Твой разум, этот чертовски любопытный разум, совершенен.
Его объятия не были нежными, но поцелуй, который он запечатлел на моем лбу, был нежным.
— Ты моя, даже если ты в это не веришь. И я дорожу тем, что принадлежит мне. А теперь открой свой гребаный рот.
На этот раз я подчинилась.
Он прижал свой член к моим губам. Вкус его плоти на моем языке был опьяняющим, и мои глаза затрепетали, закрываясь, когда он вошел в меня. Он безжалостно трахал мой рот, наказывая меня — вознаграждая меня. Только когда я начала давиться, он замедлил темп, удерживая мою голову на месте и используя мой рот для своего удовольствия.