Мало того, ещё и солнце садилось. Бледно-золотистый свет сумерек струился сквозь деревья, но под ними лежали густые тени. Я знала, что скрывается в этой тени. Я знала, что монстры последуют за мной сюда, наблюдая, ожидая возможности схватить меня.
Их огромные отрубленные головы, казалось, сделали свое дело, удерживая их подальше от моего двора, но теперь эти штуки почти сгнили. Я продолжала ночевать у Инайи, так как Трент был в командировке, и ей нравилась моя компания. Но я снова начала слышать вой по ночам, даже из ее квартиры. Инайя подумала, что это кричат лисы, но я знала точно. Я знала, что скрывается в темноте.
Я пришла сюда не для того, чтобы напиваться, но я была уверена, что мне все равно понадобится жидкая храбрость. Где-то в этом доме должно было быть что-то, что могло бы мне помочь. Оружие или, может быть, какие-нибудь подсказки, чтобы заставить монстров оставить меня в покое. Может быть, какое-то заклинание, чтобы заставить Бога потерять ко мне интерес.
У меня не было ни малейшего представления о том, что я ищу, я просто знала, что должна что-то найти.
Или я могла бы просто согласиться на сделку Леона, но нееет. Мне надо было пойти и все испортить.
Я прикусила губу и посмотрела на дом. Мои надежды на возвращение Леона таяли с каждым днем, и теперь я решила, что лучше просто притвориться, что его никогда не существовало — как будто моя киска когда-нибудь позволит мне забыть его, предательская шлюшка. Демон, вероятно, вернулся в Ад и забрал гримуар с собой.
У меня не было времени на сожаления. Я должна была выжить.
Перед домом было выстроено множество машин. В тот момент, когда мы открыли входную двери, оглушительная музыка эхом отозвалась в моем теле. Несмотря на холод снаружи, толпа тел нагрела воздух внутри дома, запах марихуаны и алкоголя присутствовал при каждом моем вдохе, постоянный шум громких разговоров не позволял расслышать, что говорила Инайя, когда она повернулась ко мне с улыбкой и указала куда-то вглубь дома. Я последовала за ней в толпу, но не успели мы сделать и нескольких шагов, как я услышал, как кто-то выкрикнул мое имя.
— Рэй! О боже, я так рада, что ты пришла!
Руки обхватили меня сзади, и меня окутал знакомый аромат ванильного спрея для тела Виктории. Она крепко поцеловала меня в щеку, прежде чем точно так же поприветствовать Инайю. На ней было облегающее черное боди, красные туфли на каблуках и кожаная маска кролика на глазах, ее длинные каштановые волосы были собраны в высокий хвост. Она взяла меня под руку, а затем под руку Инайи, пробираясь с нами сквозь толпу.
— Давайте принесем вам что-нибудь выпить, дамы! Обожаю гольфы, Рэй, они такие милые!
Ее слова были невнятными, и мы с Инайей обменялись быстрыми удивленными взглядами. Она провела нас через огромную гостиную, где из большой акустики у дальней стены играла музыка. Длинная белая барная стойка, подсвеченная снизу бледно-голубыми светодиодами, отделяла гостиную от кухни и была уставлена многочисленными бутылками ликера, миксерами, гарнирами… и Джереми.
Он стоял у прилавка, наливая текилу прямо из бутылки в открытые рты двух женщин, столпившихся у прилавка. Они брызгали алкоголем, хватая дольки лайма, чтобы заглушить вкус, а Джереми смеялся.
— Кто следующий? — крикнул он, смеясь и поворачиваясь к стойке. Он увидел, что мы входим, и крикнул:
— Эй! Рэйлинн! Твоя очередь!
— Неееет, спасибо! — быстро сказала я, когда Виктория начала доставать из бара различные бутылки, словно ведьма, выбирающая свои зелья и яды.
Яды… мой желудок слегка скрутило. Но она бы не стала… или да?
Размышлять о том, собирается ли моя подруга убить меня, было поистине странным переживанием. Как будто одна часть моего сознания еще не догнала другую, в моей голове все еще звучал тот тихий голосок, который пренебрежительно махал рукой, говоря: «Виктория не собирается убивать тебя, глупышка».
Инайя покачала головой, когда Джереми спрыгнул с барной стойки и неторопливо прошел между нами, облокотившись на стойку и одарив меня озорной улыбкой. Он был без рубашки, в белых брюках и подтяжках, в шляпе-котелке, а его лицо было раскрашено под пантомиму. Я никогда не видела его без рубашки; благодаря футболу, он был стройным, но мускулистым, его пресс был четко выражен, а бицепсы напряглись, когда он поднял бутылку текилы в мою сторону.