— Тебе нужно быть чертовски умнее, если ты хочешь жить, Рэйлинн, — сказала она, и я поняла, что так и не назвала ей своего имени.
— Никогда, никогда не употребляй ничего из того, что тебе дает Джереми Хэдли.
Я осторожно потягивала воду, переводя взгляд с нее на мужчину — и именно тогда я поняла: его глаза были золотистыми.
— Зейн, — прошептала я, и он весело отсалютовал мне.
— Тебе потребовалось много времени, чтобы узнать меня, — насмешливо надул он губы. — Черт возьми, Леон не врал о том, что сохранять тебе жизнь — тяжелая работа. Глотаешь рофли, как будто тебе пофиг.
— Рофли?
Мой голос в тревоге взлетел на октаву.
— Что за…
— В твой напиток подмешали наркоту, детка.
Девушка тяжело вздохнула.
— Хэдли не намерены, чтобы ты покидала эту вечеринку, позволь мне прояснить. А у меня куча дел, так что продолжай пить воду, приведи в порядок мысли — мне нужно, чтобы ты взяла себя в руки и свалила.
У меня кружилась голова, и не только из-за рвоты и наркоты в моей крови. Зейн наклонился и предложил мне мятную конфету, чтобы избавиться от отвратительного привкуса желчи у меня во рту. Зейн был здесь… значит ли это…
— Леон здесь? — выдавила я из себя. Зейн только пожал плечами.
— Он где-то рядом, — сказал он. — Не следил за тобой достаточно внимательно, это точно
Сэм рывком подняла меня на ноги, ее пальцы, словно тиски, сжали мое предплечье.
— Послушай, мы вызовем тебе такси, и ты отправишься к черту домой. Или, желательно, свалишь нахрен из города. Я не хочу, чтобы все испортилось из-за того, что следующая жертва Хэдли готова просто положить себя на алтарь.
Она кивнула Зейну, который покачал мне головой и открыл дверь…
Только для того, чтобы обнаружить, что наш путь преградил мужчина, одетый в черное.
33 Рэй
Опьяненная остатками рофли в моем организме, на мгновение мне показалось, что я смотрю на убийцу, который вот-вот убьет меня. Мужчина впился в меня яростным взглядом из прорезей балаклавы, скрывающей его лицо. Но этот блеск был таким же золотым, как солнце, и в тот момент, когда меня осенило, я вырвалась из хватки Сэм и обняла его.
Аромат Леона окутал меня: свежесть, цитрус и дым. Комфорт. Безопасность. Я никогда бы не подумала, что ощущение объятий демона, сжимающего меня, может вызвать такое чувство, но мне хотелось заплакать от облегчения, увидев его снова. Он был одет полностью в черное: брюки-карго, ботинки и что-то вроде обтягивающей военной куртки. Идеальный костюм, чтобы полностью скрыть его личность.
— Я уже начал думать, что ты забыла меня, куколка, — прорычал он, прижимая меня к себе и крепко сжимая рукой мой затылок.
— Ты устроила довольно милое маленькое шоу между этими двумя, но у меня возникло ощущение, что ты забыла, кому принадлежишь.
Зейн усмехнулся, но Сэм свирепо уставилась на него.
— Может быть, если бы ты был повнимательнее, в этом не было бы необходимости.
Леон с любопытством наклонил голову, его пальцы играли с моими волосами, слегка дергая их, как будто он сопротивлялся желанию потянуть. Единственные части его лица, которые можно было разглядеть — это глаза и рот, искривленный в ухмылке.
— Джунипер Кайнс… так повзрослела.
Я ахнула, услышав ее имя. Джунипер — последняя жертва. Неудавшаяся жертва.
Она оставалась мрачной.
— Я больше не испуганная маленькая девочка. Я гораздо лучше вооружена, чем была в пятнадцать лет.
— Так рад, что ты помнишь меня.
Леон осторожно выглянул в коридор. Он больше не прижимал меня к своей груди, но держал меня за плечи, пока я стояла рядом с ним.
— Придержи этот гнев. Он сделает тебя сильней.
Я никогда не видела, чтобы человек двигался так быстро. Джунипер выхватила нож, который прятала под курткой, и прижала лезвие ко рту Леона. Зейн застонал, и я почувствовала, как Леон слегка напрягся, когда я втянула воздух.
— Тебе повезло, что Зейн испытывает к тебе хоть какую-то привязанность, — прошипела она. — Потому что ты был первым в моем списке.
Мои пальцы сжались на куртке Леона, рука сжалась в кулак. Если эта сука думала, что может угрожать моему…
— Полегче, детка..
Я не была уверена, имел ли Леон в виду меня, ее или обеих. Напряжение покинуло его.
— Не угрожай мне хорошо провести время.
Когда она не сразу убрала нож, Леон провел раздвоенным языком по лезвию. Кровь хлынула, когда он попробовал лезвие ножа, и потекла по его губам, окрашивая зубы, когда он улыбнулся ей.