— А знаете, доктор, ведь я изменился. Я думаю, как она. Я подолгу смотрю на цветы и вспоминаю стихи, которых никогда не читал. А иногда мне очень хочется влюбиться. — Он схватил Николаса за руку, и тот испытал настоящий шок, ощутив в его пальцах силу и уверенную пульсацию работающего как часы сердца. — Я не жалуюсь, — продолжал Ломацци. — Просто я не знаю, кто теперь за старшего.
Николас попрощался и окончательно решил посвятить себя кардиохирургии. Возможно, он всегда знал, что суть человека заключена в его сердце.
Теперь, прижимая к себе Пейдж, он задался вопросом, что побудило его к столь неожиданным действиям и какая часть тела им сейчас управляет.
В свой первый выходной за весь июль Николас пригласил Пейдж на свидание. Себя он убеждал в том, что, в сущности, никакое это не свидание. Просто старший брат хочет показать сестренке город. На прошлой неделе они уже ходили вместе на игру «Ред Сокс», а потом гуляли по парку и катались на знаменитых лебединых лодках[5]. Николас не признался Пейдж, что за все двадцать восемь лет, прожитые в Бостоне, он еще ни разу не катался на них. Он любовался тем, как солнце сверкает в ее волосах и окрашивает розовым румянцем ее щеки, смеялся, глядя, как она ест хот-дог без булки, и пытался убедить себя в том, что и не думает в нее влюбляться.
Возможно, это было несколько самонадеянно с его стороны, но Николаса ничуть не удивляло то, что Пейдж нравится его общество. Он к этому давно привык. Да и вообще он знал, что любой врач притягивает женщин как магнит. Что его удивляло, так это то, что ему хочется проводить время с ней. Это превратилось для него в навязчивую идею. Ему нравилось, что она любит босиком бродить по улицам вечернего Кембриджа, когда тротуары начинают остывать от дневного зноя, ему нравилось, как она вприпрыжку бежит за фургончиками с мороженым, подпевая их незамысловатому мотиву. Ему нравилась ее детская непосредственность — возможно, потому, что сам он уже давно себе ничего подобного не позволял.
Его выходной пришелся на 4 июля[6], и Николас очень тщательно спланировал прогулку. Сначала обед в знаменитом своими бифштексами ресторане к северу от Бостона, а затем фейерверк на берегу реки Чарльз.
Они вышли из ресторана в семь, и времени до фейерверка оставалось более чем достаточно, но из-за дорожного происшествия они целый час провели в пробке на шоссе. Николас терпеть не мог, когда ситуация выходила из-под контроля и его планы срывались. Он с глубоким вздохом откинулся на спинку сиденья, включил и выключил радио. Потом посигналил, хотя колонна машин и не думала двигаться.
— Этого просто не может быть! — заявил он. — Теперь мы точно опоздаем.
Пейдж, поджав ноги, сидела в пассажирском кресле.
— Подумаешь, — спокойно отозвалась она. — Что я, фейерверков никогда не видела?
— Таких не видела, — возразил Николас. — Это особенный фейерверк.
Он принялся рассказывать ей о баржах посреди реки и о том, что фейерверки взлетают под увертюру «1812 год».
— Увертюра «1812 год»? — повторила Пейдж. — Что это?
Николас только посмотрел на нее и снова принялся сигналить замершей впереди машине.
Когда они раз двадцать сыграли в «географию» и три раза в «двадцать вопросов», длинная череда автомобилей наконец тронулась с места. Николас мчался к Бостону как сумасшедший, но город оказался запружен машинами и ему пришлось припарковаться на территории частной школы в нескольких милях от эспланады.
Подойдя к набережной, они оказались в плотной толпе людей. Вдалеке, за волнующимся морем голов, виднелась раковина знаменитой открытой бостонской сцены и оркестр. Какая-то женщина ударила его по ноге.
5
Прогулки по озеру на изящных водных велосипедах, сделанных в форме лебедя, — излюбленное развлечение леди и джентльменов Новой Англии. Аттракцион существует с конца XIX в. и является бостонским брэндом.
6
4 июля отмечается День независимости США — основной государственный праздник, установленный в честь принятия тринадцатью североамериканскими штатами в 1776 г. Декларации независимости.