На глаза Пейдж навернулись слезы, и Николас приказал себе сохранять холодный и неприступный вид.
— Ты этого не сделаешь, — прошептала Пейдж.
Николас отступил на шаг назад.
— Еще как сделаю, — спокойно ответил он и с грохотом захлопнул перед ней дверь.
Часть III
Рождение
Глава 33
За ночь входная дверь стала как будто больше. И даже толще. Я еще никогда не видела такого непреодолимого препятствия. А я эксперт по препятствиям. Я смотрю на нее часами, молясь о том, чтобы свершилось чудо.
Это было бы смешно, если бы не было так больно. Четыре года я входила в эту дверь и снова из нее выходила и не видела в этом ничего особенного. И вот я впервые действительно хочу в нее войти. Я впервые готова сделать это по собственному желанию. Это мой осознанный выбор. Но это невозможно. Я твержу про себя: «Сезам, откройся». Я закрываю глаза и представляю себе маленькую прихожую, китайскую подставку для зонтиков, персидскую ковровую дорожку. Я даже пыталась молиться. Но все остается по-прежнему: Николас с Максом находятся по одну сторону этой двери, а я — по другую.
Я пытаюсь улыбаться проходящим мимо соседям, хотя я очень занята. Такая сосредоточенность отнимает все мои силы. Я безмолвно повторяю имя Николаса, и я представляю его себе так отчетливо, что начинаю верить в магию. Еще немного, и он появится передо мной. Но по-прежнему ничего не происходит. Что ж, если потребуется, я буду ждать вечно. Я приняла твердое решение. Я хочу, чтобы мой супруг вернулся в мою жизнь. И я согласна отыскать щель в его броне и скользнуть в его жизнь, и доказать ему, что мы можем все начать сначала.
Мне вовсе не кажется странным, что я готова пожертвовать правой рукой ради того, чтобы оказаться внутри дома, чтобы Макс рос у меня на глазах и делал все то, что еще три месяца назад приводило меня в отчаяние. Тогда я просто автоматически выполняла то, что от меня требовалось, играя роль, на которую никогда не соглашалась. Но теперь я вернулась по собственному желанию. Я хочу делать Николасу бутерброды. Я хочу натягивать носочки на загорелые ножки Макса. Я хочу разыскать все свои художественные принадлежности и писать картину за картиной, маслом и пастелью, и развешивать их на стенах, пока унылые уголки нашего бесцветного дома не вспыхнут всеми цветами радуги. О боже! Ведь это совершенно не одно и то же: делать то, что от тебя ожидают, или делать то же самое, но по доброй воле. Я просто не сразу это поняла, вот и все.
Ну что ж, мое возвращение оказалось не таким, как я ожидала. Я думала, что Николас обрадуется и зацелует меня до потери сознания, заверяя, что больше никогда меня не отпустит. Если честно, я с таким волнением предвкушала, как вернусь в свою старую, такую привычную и уютную жизнь, что и предположить не могла, что в мое отсутствие обстоятельства могли измениться. Этим летом я извлекла урок из встречи с Джейком, но мне и в голову не приходило, что история может повториться с Николасом. Но конечно же, если я изменилась, то время не стояло на месте и для Николаса. Я понимаю, что причинила ему боль, но если я сама могу себя простить, значит, он тоже может это сделать. А если он не сможет, то я попробую его заставить.
Вчера я позволила ему ускользнуть от меня. Я и не думала за ним следить. Я почему-то была уверена, что он нашел няню, которая приходит к нам домой и присматривает за Максом, пока его отец находится на работе. Но в половине седьмого утра он вышел из дома с ребенком на руках и сумкой через плечо и сунул и то и другое в машину небрежным движением человека, привыкшего это делать регулярно. Я даже рот открыла от удивления. Мне не удавалось носить одновременно Макса и сумку. Да и вообще мне каждый раз требовалось собрать все свое мужество только для того, чтобы выйти с Максом из дома. А Николас… У него это вышло так легко!
Отворив входную дверь, он сделал вид, что не видит меня.
— Доброе утро, — поздоровалась я, но он даже не кивнул в ответ.
Он сел в машину и какое-то время просто сидел за рулем. Потом опустил стекло с пассажирской стороны и наклонился к окну.