- Андрей, держи, - Тим передал другу указку с крестом, раскрыл молитвенник и начал читать.
Матерщина, полившаяся из глотки Сайтаровой, заглушала его негромкий голос. Не довольствуясь бранью, бес заставил Сайтарову плюнуть в него. Тим невозмутимо вытерся вафельным больничным полотенцем и продолжал читку. Чудовищная плоть снова с шумом выпустила газы.
- Ничего ты мне не сделаешь, щенок, фуфло паршивое, - злобно кривясь, басовито хрипел бес. - Меня такие люди изгоняли, не чета тебе! Двести лет назад сам архимандрит Киево-Печерской лавры против меня с освящённой иконой выходил, и ничего не добился! А триста лет назад целая свора в рясах меня отчитывала, и тоже бестолку! Так что не тебе, сопляку, со мной тягаться. Буду жить в этом теле сколько захочу, понял? И эти свои штучки брось! Не трать на меня время, а то тебе же хуже будет. Проказу напущу, будет у тебя рожа как свиное рыло!
Ругаясь и ворочаясь, Сайтарова сорвала с себя провода, и экран на приборе погас.
Тим не прерывал чтения.
Внезапно глаза больной закрылись, она перестала шевелиться и приняла первоначальное положение. Приятели недоуменно переглянулись. Неужели подействовала молитва?
В палату быстро вошёл Вадим Григорьевич.
- Как тут у вас дела? - спросил он, бегло оглядевшись. - Лихо же вы разрисовали пол!
- Вы бы посмотрели, как это тело, - Тим кивнул на Сайтарову, - крутилось сейчас на кровати! Как уж на сковородке!
- Да, я вижу - одеяло на полу... - Врач направился было к кровати, чтобы накинуть одеяло на больную, но друзья его задержали.
- За черту заходить нельзя, - сказал Тим. - Последствия могут быть непредсказуемыми.
- Но в голом виде она не может лежать, это непорядок, - возразил доктор.
- Я сам сейчас наброшу на неё одеяло.
Тим повесил себе на грудь посеребрённый крест.
- Ты действительно хочешь войти в пентаграмму? - пробормотал Андрей.
- У меня достаточная защита, - отозвался экзорцист. - Крест освящён специально против бесов.
Он подошёл к кровати, быстро поднял с пола оба одеяла, накинул их на больную и вернулся назад. Андрей и врач следили за ним так, словно он входил в клетку со львами.
- Вот и всё, - сказал Тим. - Но нет гарантии, что одеяла снова не окажутся на полу. Бес нам попался буйный.
- И что же делать? - спросил врач.
- Боюсь, что отчитывать его придётся долго, - ответил Тим, задумчиво глядя на Сайтарову сквозь изумрудные стёкла. - Может быть, не одну неделю.
- Совершенно не представляю, как к этому отнесётся начальство! - воскликнул Вадим Григорьевич.
- Кажется мне, есть другое средство, более действенное.
- Какое?
- Могила, - ответил Тим. - Та самая, на которой нашли Сайтарову. Обморок и вселение беса наверняка связаны с ней. Надо узнать, где она и кто в ней похоронен. Это должно помочь в борьбе с бесом.
- Насчёт могилы лучше поговорить с родственницей Сайтаровой.
- У вас есть её телефон?
- Конечно, он записан...
Врач, а за ним молодые люди, вышли из палаты. Андрей, выходя, оглянулся на больную. Она по-прежнему лежала не шевелясь, хотя ему показалось, что один глаз её на мгновение открылся и посмотрел на него.
У себя в кабинете Вадим Григорьевич включил настольную лампу, достал из стола тетрадь.
- Здесь адреса и телефоны всех наших пациентов и их родственников, - он принялся листать страницы. - А, вот этот телефон! Сайтарова, Мария Руслановна. Племянница.
Тим ввел номер сайтаровской племянницы в память своего сотового.
- Вы прямо сейчас хотите звонить? - спросил врач. - Вроде бы неудобно беспокоить людей по ночам.
- Хорошо, подождём, - согласился Тим.
В кармане доктора зазвонил мобильник. Коротко переговорив с кем-то, Вадим Григорьевич заторопился. Раненым омоновцам делают операцию и он должен быть в операционной.
Тим заявил, что они с Андреем останутся возле Сайтаровой до утра. Врач отрицательно покачал головой, говоря, что сейчас сюда съедутся сотрудники, которых срочно вызвали в больницу, будет сам заведующий, и присутствие в реанимации посторонних может привести к неприятностям.
- Ладно, но если что-то будет происходить с Сайтаровой - сразу звоните в комнату охраны, мы будем там, - сказал Тим. - Через пентаграмму бес не перепрыгнет, но и сами внутрь пентаграммы старайтесь не заходить. А лучше вообще никого в палату не впускайте.
Расставшись с реаниматологом, молодые люди спустились на первый этаж и прошли по его просторному холлу. Здесь царила суета. Повсюду сновали озабоченные люди в бледно-зелёных медицинских халатах; у входных дверей дежурили омоновцы; за большими забрызганными дождём окнами разворачивались машины с включёнными фарами. В помещении охраны Лёва сидел на табуретке посреди начерченного мелом круга. Под табуреткой была тщательно выведена руна, которую ему показал Тим. Толстяк клевал носом. При появлении друзей он выпрямился, тряхнул головой и спросил нарочито бодро: