— Она умоляла меня пойти с тобой на какую-нибудь пышную свадьбу. Она обещала, что будет шампанское. И, что ты будешь вести себя хорошо.
— Он будет хорошим! — крикнула Клара, идя по подъездной дорожке рядом с Августом. От этого крика она зашлась в приступе кашля.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказали мы с Броуди одновременно.
Я хмуро посмотрела на него, затем повернулась к сестре.
— Иди в дом.
Она отмахнулась от меня и закашлялась, подходя к машине.
— Я в порядке. Август позаботится обо мне, когда вы, ребята, уедете. Не так ли, приятель?
Он выпятил грудь.
— Да. Мы заказываем пиццу на ужин.
— Пицца, — простонала я. Я обожала пиццу. — Нет никаких шансов, что эту свадьбу будет обслуживать «Доминос», не так ли?
Клара хихикнула.
— Нет.
— Не думала, что мне так повезет.
— Ты можешь остаться на пиццу, — сказал Броуди. — Потому что ты не едешь.
Если мужчина не хотел, чтобы я была с ним, прекрасно. Я не собиралась его принуждать. Я и так сделала все, что могла, появившись в безупречном наряде и туфлях на каблуках, которые жмут ноги. Что еще я могла сделать? Я знала, что мне не рады. И избежать вечера с Броуди не составит труда.
Я открыла рот, готовая признать поражение, но моя красивая, красноносая и опухшая сестра заговорила первой.
— Она едет. — Клара пристально посмотрела на Броуди. — Не будь идиотом. Мы с тобой оба знаем, что это лучший вариант. Кроме того, посмотри на нее.
— А что я? — Я опустила взгляд на свои ноги.
— Ты красивая, — процедил Броуди сквозь стиснутые зубы. Это прозвучало болезненно, как будто он не признавал, что я хорошо выгляжу, — потому что я хорошо выгляжу, — а удалял зуб без анестезии.
— Вот это да. Спасибо. — Я закатила глаза.
— Хезер это не понравится. — Клара одарила Броуди злобной ухмылкой.
Кто такая Хезер? Моя дорогая сестренка пропустила некоторые детали в своем поспешном объяснении, почему мне надо поехать на свадьбу. Потому что этот блеск в ее глазах был не более чем мелочной злобой.
Я могла бы присоединиться, если бы знала, на кого мы злимся.
Броуди обдумывал ее слова, стиснув зубы и бесстрастно глядя на нее.
— Черт.
— Броуди сказал нехорошее слово. — Август указал на Броуди и посмотрел на Клару, ожидая, что его мать предпримет какие-то действия.
— Да, сказал. — Клара приподняла бедро и искоса взглянула на своего босса.
— Прости. Черт возьми. — Он вздохнул, отошел от машины и подошел к Августу. Он порылся в кармане и достал четвертак, который протянул моему племяннику. — Копилка.
— Да. — Август потряс кулаком и ухмыльнулся мне.
Я подмигнула ему.
У Августа было четыре копилки, больше, чем нужно любому ребенку, но у каждой было свое предназначение. Одна предназначалась для денег, которые он получал на день рождения. Вторая предназначалась для денег, которые он находил сам, например, для пенни и десятицентовиков, разбросанных по тротуарам. Третья предназначалась для его еженедельных карманных денег. Клара платила ему пять долларов в неделю за то, чтобы он каждое утро заправлял постель и вечером собирал игрушки. И четвертое, самое последнее дополнение, было связано с деньгами, которые он иногда брал у Броуди и Клары, когда кто-нибудь из них осекался и ругался в его присутствии.
Вчера вечером, когда он устроил мне экскурсию по своей комнате, показывая все новинки, которые приобрел со времени моего последнего визита, он не преминул хорошенько встряхнуть каждую банку.
В копилке ругательств было больше всего мелочи.
— Ладно, малыш. — Броуди погрозил Августу кулаком. — Мне лучше убраться отсюда. У меня закончились четвертаки.
— Или перестать говорить плохие слова, — сказала я.
За это замечание он бросил на меня убийственный взгляд через плечо, но когда он коснулся кончика носа Августа, то сделал это с теплой, искренней улыбкой. Привязанность Броуди к Августу была его единственным достоинством.
Это и то, как он выглядел в смокинге.
Даже я должна была признать, что он выглядел восхитительно. Костюм облегал его широкие плечи и сильные руки. Широкие брюки облегали его мощные ноги и мускулистую спину. Подстриженная борода добавляла грубости его элегантной внешности. А галстук… Я не собиралась признаваться, что мне хотелось развязать его зубами.
Он был раздражающим и высокомерным. Но, черт возьми… В моей голове крутились очень взрослые слова и сценарии. Если бы Август хоть немного понимал, о чем я думаю, я бы заполнила эту копилку доверху.
Мои щеки вспыхнули. Волна желания пробежала по моим венам. С любым другим мужчиной я бы превратилась в лужицу вожделения к концу ночи. Но это был Броуди. Все, что мне нужно было сделать, это дождаться, когда он откроет рот, чтобы заговорить, и тогда он окончательно отключит меня.