Уложив его в постель, я сделала то же самое для своей сестры, которая проснулась к обеду.
— Я рада, что ты здесь. — Она поудобнее устроилась на подушке. — Спасибо, что присмотрела за ним.
— С удовольствием. А теперь спи. — Я поцеловал ее в лоб. — Увидимся утром.
Когда я вышла из ее комнаты и закрыла дверь, она уже храпела.
Угасающий вечерний свет заставил меня выйти на веранду, чтобы побыть несколько минут в одиночестве. Я стащила Киндл Клары и откупорила бутылку вина. Усевшись в шезлонг, я подняла голову к небу.
Звезды мерцали, как бриллианты, в полуночном небе. Не было ни малейшего дуновения ветра. В Орегоне даже из моего дома в городе был слышен постоянный шепот океанских волн. Но не здесь. Не было слышно ничего, кроме случайного крика ястреба или скрежета когтей ящерицы по ближайшему камню.
С моего места открывался прекрасный вид на дом Броуди. Он казался темным и бесконечным. Свет проникал только с балкона второго этажа. Возможно, если мне повезет, он подхватит простуду, как и Клара, и пару недель будет прикован к постели.
Девушка может надеяться.
Я включила Киндл, готовясь погрузиться в историю о пирате и прекрасной девушке, которую он похитил в море, когда кое-что привлекло мое внимание.
Броуди вышел на освещенный балкон, одетый только в полотенце, обернутое вокруг его узких бедер.
Даже с такого расстояния было невозможно не заметить, какой у него твердый живот. Как и его широкую обнаженную грудь, покрытую темными волосами. Руки Броуди состояли сплошь из мускулов.
У меня перехватило дыхание. Мой пульс участился. Будь ты проклят, Броуди Кармайкл. Почему он не мог быть уродливым? Было бы намного проще ненавидеть его, если бы он не вызывал такой сильной физической реакции. Несомненно, когда я начну читать свой роман, лицо пирата будет лицом Броуди.
Должно быть, у него обострилось шестое чувство. Только что он стоял, опершись руками о перила балкона. В следующее мгновение он выпрямился, уперев кулаки в бока, и повернулся в мою сторону.
Я слегка помахала ему пальцем и свирепо посмотрела на него.
И ничего не получила взамен. Так же быстро, как он вышел на улицу, он исчез в своем бетонном замке.
Ублюдок, вероятно, был раздражен тем, что я здесь, чтобы забрать внимание Клары. Не важно. Это были мои две недели с ней. Мои. Теперь я была здесь, и одиночество начало рассеиваться. Колодец не пересох.
Четыре месяца разлуки были слишком долгими. Возможно, пришло время приложить больше усилий для перемен. Возможно, пришло время открыться для собственных перемен.
Кларе нужна была помощь с Августом. Мне просто нужны были Клара и Август. На ее плечи легла тяжесть, которой не было в июне, и это не имело никакого отношения к простуде. Она была здесь, работала одна. Жила одна. Воспитывала ребенка одна.
Переживала одна.
Наша жизнь была сложнее, чем должна была быть, сложнее, чем планировали наши родители. Мы шли по каменистой, неровной дороге.
Возможно, пришло время сменить направление. Найти проторенный путь.
И узнать, ждет ли меня радуга в конце моей заброшенной тропы.
Глава 2
Броуди
— Как долго она здесь пробудет? — cпросил я Клару.
Я стоял у окна во всю стену в своем кабинете, которое выходило на участок за домом. Кабинет примыкал к моей спальне, и отсюда я мог видеть задний двор и веранду Клары. Я спроектировал это таким образом, чтобы обеспечить ей уединение, но в то же время быть достаточно близко на случай чрезвычайной ситуации. Я хотел, чтобы все было на виду.
Я сожалел о своем решении. Точно так же, как это было вчера вечером, когда я вышел на минутку побыть в одиночестве, только чтобы понять, что я был не единственным, кто искал уединения.
Она заняла место Клары на веранде. Прошлой ночью. Сегодня. Она привезла старый «Кадиллак». Не пора ли ей возвращаться в Орегон?
На улице Ария растянулась в шезлонге, а Август прижался к ней. Они вдвоем читали книгу, мальчик жадно впитывал каждое ее слово. Ее стройные ноги были вытянуты. Этим утром она сидела на том же стуле и красила ногти на ногах.
— Две недели. — Клара шмыгнула носом, ее голос стал хриплым. — Я не совсем понимаю, почему ты задаешь мне вопрос, когда уже знаешь ответ.
Я нахмурился.
— Потому что я надеялся, что ответ изменится.
— Не надо. — Она вздохнула. — Пожалуйста. У меня нет сил играть роль судьи.
— Что за чертова катастрофа, — пробормотал я.
Телефонный звонок моей бабушки не только полностью нарушил мои планы на следующие две недели, вынудив меня отменить поездку, которую я планировал целый год, но и теперь мне придется провести следующие две недели рядом с Арией Сент-Джеймс.