— Это не любовь, Броуди.
— Нет? Потому что это единственный вид любви, который я знаю.
Ария пошевелилась, садясь прямее.
— Больше нет.
— Нет. — Больше нет. Я заправил прядь волос ей за ухо. — Я люблю тебя. Черт, я люблю тебя, женщина.
— И поэтому ты покупаешь мне разные вещи.
Я кивнул.
— Вот почему я постараюсь остановиться.
Она уставилась на меня, ее завораживающие глаза были полны слез.
— Я тоже тебя люблю.
Я закрыл глаза и позволил словам проникнуть сквозь кожу в мое сердце. Кто-нибудь когда-нибудь говорил мне, что любит меня? Я думаю, Хезер, возможно, до того, как она о чем-то просила. Может быть, моя мать, давным-давно.
Это были пустые слова.
Но слова Арии были волшебными. За ними было будущее.
Я наклонился, прижавшись лбом к ее лбу.
— Дело не в ребенке.
— Конечно, в нем.
— Нет. — Я покачал головой. — Я влюбился в тебя в тот момент, когда ты украла ту вазу с цветами.
— Это были действительно красивые цветы. — Она тихо рассмеялась, и этот звук наполнил мою грудь так, что я едва мог дышать.
— Я люблю тебя, — прошептал я.
— Ты это уже говорил.
— Это стоит того, чтобы повторить.
Она взяла мое лицо в ладони, большими пальцами поглаживая мою бороду. Затем она притянула мои губы к своим, целуя меня с такой нежностью и обещанием, что я понял, что всю оставшуюся жизнь буду держаться за нее. Ария была финалом.
— Отвези меня домой, — прошептала она мне в губы.
— Я пойду поищу доктора.
Час спустя, после последнего осмотра у врача и вереницы медсестер с буклетами о беременности — в больнице Уэлкома всегда все продумано до мелочей, — Ария была дома. Клара поехала с Марти в магазин, чтобы забрать «Кадиллак».
— Я, пожалуй, прилягу. — Ария зевнула, когда я завел ее внутрь.
— Хорошая идея. Твоя кровать? Или моя?
— Моя ближе.
— Как насчет того, чтобы завтра выбрать одну и назвать ее нашей?
— Договорились. При условии, что ты позволишь мне заплатить полную цену за цветочный магазин.
— Нет. — Я покачал головой, когда мы вошли в спальню. — Он столько не стоит.
— Но ты все равно заплатил.
— Для тебя? Я бы купил луну с неба.
— Броуди, это… это уже слишком. Ты знаешь, почему меня это бесит.
Я подвел ее к кровати и откинул одеяло. Затем, когда она скользнула под простыню, я устроился позади нее, прижимая ее к себе. Мои руки легли на ее живот, надеясь почувствовать, как ребенок толкается, просто чтобы убедиться, что с ним или с ней все в порядке.
Легкое касание. Это все, что я получил. Но этого было достаточно.
— Я никуда не собираюсь уходить, Ария. У меня есть все эти деньги. Какой в этом смысл, если это означает, что мы будем бороться?
— Борьба — это то, что помогает тебе выжить. Без нее яркие моменты не сияют.
— Как насчет компромисса?
Она повернулась, чтобы посмотреть на меня.
— Я слушаю.
— Ты заплатишь только двадцать пять центов за магазин. И согласишься водить «БМВ». Он безопаснее, чем «Кадиллак».
— Ты вообще понимаешь, что такое компромисс?
Я усмехнулся.
— Тсс. Слушай. Я перехожу к той части, которая тебе понравится. В обмен на это я не буду покупать тебе ничего нового в течение шести месяцев.
— Двенадцати.
— Девяти.
— Двенадцати. И как только это время истечет, мы установим ограничение на размер будущих подарков.
— Боже, какая же ты упрямая.
— Тогда договорились. — Она самодовольно улыбнулась. — Год. И это ограничение.
— Год, — уступил я. — И это ограничение. Но вещи для ребенка не в счет.
— Согласна. — Она кивнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в сон.
Я подождал около часа, наблюдая за происходящим, прежде чем выскользнуть из комнаты. Когда я пришел в свой кабинет, то не удивился, обнаружив там Клару. Она отменила мою последнюю встречу на сегодня и перенесла те, которые я пропустил.
— Я почти закончила, — сказала она. — Мне нужно забрать Августа из детского сада. Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
— Нет. Я не собираюсь ничего делать. — Моя концентрация была дерьмовой, и я хотел быть рядом, когда Ария проснется. — Я не работаю завтра. Или в воскресенье. И тебе тоже не стоит.
— Таков план. У меня свидание с моим главным мужчиной: мы поедем на велосипедную прогулку и устроим пикник.