Мы остановились у одной из двух десятков одинаковых дверей, и доктор бесшумно толкнул её. Перед нами открылась светлая, просторная, хотя и со спёртым воздухом, комната. Труппе и раньше приходилось останавливаться здесь, поэтому обстановка была знакомой — три кровати, стол, кресло и стулья, платяной шкаф, небольшой камин. Широкое окно выходило на хвойный лес. В углу — дверь в ванную комнату, общую для двух смежных номеров. Гийом молча положил мою сумку у двери и замер.
— Всё, ты можешь идти, — мягко обратился к нему доктор.
Калека промычал что-то нечленораздельное и с шумом покинул помещение. В дверях он чуть не столкнулся с дядей Октавиусом.
Фактически, тот был для меня дедушкой, но у нас укоренилось именно такое обращение к старейшине семьи, главному директору и идейному вдохновителю бродячего театра. Ради благополучия нашего предприятия дядя, холеричный старикашка уже под семьдесят, не щадил ни себя, ни других. Среднего роста, седовласый, одетый, как правило, по-дорожному и одновременно по-деловому, он ни минутки не мог прожить без активного действия.
— Извини, Арендт, за задержку, — дядя присел на стул. — С Ребеккой произошло несчастье.
— Да, кстати, где она и её родители? — оглянувшись, взволнованно спросил доктор.
— Августа и Густав пока покинули труппу, — горестно сказал дядя Октавиус. — А Ребекка погибла во время несчастного случая.
И он коротко пересказал произошедшее несколько дней назад в Туманном городе. Арендт внимал с неподдельным интересом и даже всплёскивал руками от услышанного.
Оказавшись свидетельницей их разговора, я непроизвольно воскрешала эти события в памяти и вновь почувствовала себя дурно. К тому же, как назло, ещё сильнее заболела заживающая рана от ожога на правой ладони. А нос вдруг почувствовал запах дыма, хотя ведь я видела, что камин не работал и сейчас здесь нет никакого пламени.
Думая, что справлюсь, я села и пыталась успокоиться. Только сердце билось часто-часто, грудь сжимало, в ушах раздавался звон и мне потребовался свежий воздух. Встав, я пошла к окну, но на полпути начала терять сознание и подвернула ногу. К счастью, дядя и доктор успели подхватить моё лёгкое тело.
— Изабелла, как ты? — они оба перепугано взглянули и довели до кровати.
— Нормально, — тихим голосом ответила я, хотя на самом деле по-прежнему испытывала головокружение. — Сейчас пройдёт.
— Это всё панические атаки, — объяснил дядя Октавиус. — После того случая с ней случаются такие непредсказуемые приступы. Как доктор ты можешь ей помочь?
— Да, конечно, попробую, — растерянно сказал Арендт. — Хотя я уже пять лет как ушёл в отставку и не занимаюсь лечебной практикой. Но в моём доме есть и лаборатория, и различные препараты, а если что-то серьёзное, я направлю её к своему преемнику, главному врачу больницы Лесного города. Без должного лечения ситуация может ухудшиться.
— Кстати, а твоя дочь сейчас живёт в столице?
— Да, — кивнул Арендт и догадался, к чему был этот вопрос. — Изабелла, комната Сильвии свободна и, если хочешь, то она к твоим услугам. Хотя тут неплохие условия, думаю, там тебе будет гораздо удобнее. Правда, в моём доме не найдётся места для Марка и Розы…
— Ничего страшного, — перебил его дядя Октавиус. — Она уже взрослая девушка и проживёт несколько дней без присмотра родителей. Вдобавок, ведь твой дом находится не так далеко отсюда?
— Совсем близко, — подтвердил доктор. — И они смогут навещать её в любое время. Или Изабелла может воспользоваться моим экипажем и приезжать сюда, когда захочет.
Молча смотря на них, я едва сдерживала улыбку: как они всё здорово за меня без меня решили. И приступ к тому же мгновенно прошёл. Но взрослые строго приказали мне оставаться в лежачем положении.
— Вот и отлично, — обрадовался дядя Октавиус и, отведя друга в сторону, начал ему что-то оживлённо рассказывать, явно сменив тему разговора.
Когда в комнату, наконец, зашли Марк и Розамунда, дядя не терпящим возражения голосом заявил им:
— Я пришёл к выводу, что нашей девочке лучше пожить в доме у Арендта. Там у него и обстановка поприятнее, не то что больничные стены…
На этих словах тот немного скривился, мол, здесь на самом деле санаториум, предназначенный из здоровых людей делать ещё более здоровых, но дядя, не видя его, продолжал:
— …и уютная атмосфера. Будет под постоянным присмотром доктора, может, он её как-нибудь подлечит. Плюс домашнее питание.