«Осмотром установлено:
Место происшествия представляет собой одноэтажный деревянный под железной крышей дом на южной окраине Лесного города. Вход в дом по низкому деревянному крыльцу через тесовые сени. Из них в жилую часть дома ведёт дверь, расположенная в средней части стены. Дом трёхкомнатный, площадью 60 квадратных метров.
Умершая Изабелла Конрой находилась в своей комнате, которая также, как и спальня родителей, выходила из гостиной, куда попадаешь, заходя в дом. В её комнате на левой от входа стене имеется два окна, обращённые в сторону улицы на юго-запад. В простенке между окнами стоит стол, на нём выложены разные баночки и мелкие предметы женского туалета.
Справа и слева от стола стоят два деревянных стула. На правом лежит серое женское платье, немного поношенное. Со слов очевидцев, девушка была одета в него накануне. Каких-либо загрязнений и повреждений на нём не обнаружено. В правом кармане найден носовой платок.
У стены против входной двери стоит металлическая кровать, окрашенная белой краской. На ней в беспорядке лежат ватное одеяло, сшитое из зелёного сатина, и две подушки. В углу между кроватью и столом стоит комод, покрытый белой кружевной накидкой. На нём несколько портретов в рамках и статуэток из фарфора.
На полу, в простенке между столом и входом, лежит труп женщины, лицом вверх, головой к комоду. Ноги разведены и обращены в направлении двери. Правая рука вытянута вдоль туловища вверх, левая отведена назад. Расстояние от трупа до стола 65 см, до входной двери — 125 см. Видимых внешних повреждений и следов крови не обнаружено.
Осмотр трупа:
На трупе надета ночная сорочка. Возраст покойной на вид 18–20 лет. Правильного телосложения, удовлетворительного питания, кожные покровы бледные. Голова покойной покрыта светлыми, слегка вьющимися волосами. Лицо резко отёчное. Глаза закрыты, роговицы тусклые, слизистая век бледная, с мелкоточечными тёмно-красными кровоизлияниями. Кости носа на ощупь целы, носовые ходы пустые. Рот закрыт, видимые зубы целы, язык фиолетового цвета в полости рта, полость рта свободна от постороннего содержимого. Кости конечностей на ощупь целы. Труп на ощупь холодный. Высыхание кожи и слизистых не заметно. Трупные пятна слабо выражены, бледно-фиолетовые, в виде отдельных участков расположены на спине. При надавливании они исчезают и вновь появляются через десять секунд. Трупное окоченение хорошо выражено в мышцах лица, кистей и стоп.
Приблизительное время смерти — 6 часов утра.
В качестве вещественных доказательств изъяты открытые баночки и порошки с туалетного столика.
Осмотр производился при естественном освещении с 9 до 10 часов утра. Труп доставлен в морг больницы».
Далее следовали подписи Фитча, судебного эксперта и родителей Изабеллы. Я перевернула листок, но на обратной стороне отсутствовала какая-либо информация.
— Хех, — закряхтел хозяин дома, — да, так оно всё и было. Будто снова там оказался.
— Может, тогда вы вспомните что-то ещё, не вошедшее в протокол? — задумавшись, спросила я.
Старик стал водить пальцами по столу:
— Пожалуйста, найди мне кисет. Несколько затяжек смогут освежить мою память.
Я увидела на подоконнике расшитый цветами мешочек и передала ему. Он вытащил из кармана тонкий листочек и уверенным движением скрутил трубочку. Затем насыпал туда табак, достал огниво, кремень, трут и с пятой попытки зажёг самодельную сигарету. Я изо всех сил сдерживала своё нетерпение, чтобы не прерывать его многочисленными вопросами.
— Да, припоминаю картину, — затянувшись, сказал Фитч. — Честно говоря, девчонка выглядела не ахти. Убитые горем родители. Даже не так — ещё не поверившие в происходящее. Они находились как во сне. В разговоре с ними я понял, что дочка чем-то заболела незадолго — начали выпадать волосы, на коже появились какие-то струпья… Судя по всему, бедняга чем-то отравилась. Только чем? Тот день девушка провела дома, у родителей подобных симптомов не наблюдалось. Незадолго до этого она уволилась с работы служанкой у какого-то чиновника и готовилась к свадьбе. Её жених служил в армии, они ждали его назначения и собирались уезжать.
— Как его звали? — чуть ли не подпрыгнув, спросила я.
— Гм… Годфрид, Гослинг… Вроде Готлиб, — захрятел он. — А вот фамилия вылетела из головы. Ты уж извини меня, старость — не радость.
— Что вам известно про него? — стараясь скрыть разочарование, поинтересовалась я.