Он ринулся ко мне и убрал остатки салфетки. Я же специально отвернулась, чтобы не смотреть на повреждённую конечность. Судя по громкому выдоху доктора, тот намеревался сказать какое-то крепкое выражение, однако, сумел сдержать себя.
— Так, — распорядился он. — Быстро одевайся и приходи на перевязку. Промывать незажившую рану неизвестно какой, нестерильной водой! Ты же могла занести инфекцию.
С этими словами Арендт развернулся и поспешно вышел из комнаты. Как молния я выскочила из кровати — уж слишком много я слышала разных историй про фатальные случаи заражения. Но ведь со мной такого не произойдёт, да? Наспех отряхнув и расправив мятое платье, я кубарем помчалась вниз по лестнице.
По пути мне попался поднимавшийся наверх Поль:
— Изабелла, привет. Что с тобой случилось?
— Некогда! — лишь успела бросить ему я и продолжила забег.
Запыхавшись, я ворвалась в лабораторию. Драйзер доставал жёлтый порошок из вощёного пакетика.
— Давай сюда руку, — нарочито небрежным голосом сказал доктор, хотя я чувствовала, что он уже не сердится на меня по-настоящему.
Арендт протёр рану жгучей жидкостью, а затем присыпал её края порошком. Перевязав мою кисть плотным бинтом, мужчина отошёл, давая понять, что наша процедура завершена.
— Пожалуйста, имей в виду, минимум ещё два дня тебе нужно делать эти перевязки, — отвернувшись, хмуро заметил он, убирая пакетики и склянки обратно на полочки в шкаф.
— Хорошо, — с горячностью сказала я.
— И постарайся не пренебрегать своим здоровьем, — уже более мягким тоном продолжил Арендт.
— Конечно, конечно, — залепетала я. — Простите, это всё из-за моей глупости.
— Ладно, — он повернулся и слегка улыбнулся. — В твоём возрасте пока простительно. А сейчас — быстро иди на завтрак, хотя его время прошло.
Вместе мы прошли в гостиную, из которой доктор, взяв верхнюю одежду, сразу же отправился куда-то по делам в город. С понурым видом я добралась до столовой, где Ханна нехотя стала сервировать еду. Теперь я уже была рада и яичнице с беконом, и горячим тостам, и крепкому кофе.
Поль пришёл составить мне компанию. Жестом показав, что я не могу разговаривать, так как ем, я передала инициативу в общении ему.
— Мы чего только не передумали, — начал он, сев за стол напротив меня и крутя в руках вилку. — Дома тебя не было, значит, ты, скорее всего, с труппой. Но когда не пришла и к ужину, Арендт сильно нервничал.
Тут мне в голову пришла мысль. Ведь доктор знал, что всего неделю назад в Туманном городе бесследно исчезла Ребекка. И если бы тоже самое повторилось здесь, даже трудно представить, что бы он чувствовал и как объяснялся с моими родителями. Вот проклятье! Я повела себя просто по-дурацки, подставляя его подобным образом.
— И что потом? — уминая ещё теплую яичницу, с набитым ртом спросила я.
— Арендт отправил Шарля в санаториум; выяснилось, что ты там. И настроение вчера у него, понятное дело, было испорченным.
— Что, и тебе досталось? — полюбопытствовала я.
— Да уж, — отмахнулся Поль, не желая развивать эту тему.
Если бы могла, я сама бы себя прилюдно выпорола за такой поступок. Но что сделано — то сделано. Будет мне урок на будущее, когда доктор в следующий раз не предложит свою помощь.
Минутой ранее мы слышали в гостиной шум, а теперь в столовую зашёл Лоран. Его помятое, небритое лицо, взъерошенные волосы и нетрезвое поведение давали основание полагать, что он где-то гулял всю ночь и только сейчас заявился домой.
— О, птенчики сидят и чирикают. Как мило! — с омерзительной улыбкой восхитился мужчина и грохоча приземлился не на своё место, а на стул по соседству со мной.
От неожиданности я остолбенела. За пару метров от него несло неприятным запахом табака и алкоголя, а развязные манеры никак не соответствовали обычному облику.
— Завтракаете? — ежесекундно меняя взгляд, он осматривал стол. — Что у тебя такое вкусное, Изабелла?
Мужчина наклонился вплотную, прямо руками взял из моей тарелки кусок бекона и отправил себе в рот. Его наглость ещё больше ввела меня в ступор. В отчаянии я посмотрела на Поля, который тоже, очевидно, не привык общаться с «таким» Лораном. Одна надежда оставалась на то, что войдёт Ханна и как-то приструнит грубияна, но, как назло, экономка не появлялась.
— Почему ты не ешь? — жуя, спросил он. — На!
В его теперешнем состоянии это был жест внимания — Лоран протянул к моему рту хлебный кусочек из моей же тарелки. Тут у меня закончилось терпение, и я уже собиралась выхватить тост и бросить ему в лицо, как в разговор вступил немного покрасневший Поль.