Не помня себя, словно заколдованная, я попробовала подойти к памятнику поближе. Однако дверка низкого заборчика заржавела и не собиралась открываться. Не тратя время на усилия, я просто перешагнула через оградку и подойдя широким жестом смахнула снег с верхней части надгробия. От прочитанного ноги снова захотели подкоситься, но усилием воли я велела им стоять.
Имя человека, похороненного здесь, было Изабелла Конрой.
II
Моя тёзка и однофамилица, умершая в тот день, когда я родилась?
Меня всю передёрнуло. Я быстро развернулась, перемахнула через заборчик и поспешила обратно. Ноги застревали в сугробах, я спотыкалась, в голове мысли тоже путались одна с другой.
«Это только совпадение, — говорила я сама себе. — Подумаешь, на свете сотни Изабелл и столько же людей по фамилии Конрой. Ничего особенного. Будь там Изабелла, например, Стивенс, умершая в мой день рождения, я бы и внимания не обратила».
Но там была похоронена не Изабелла Стивенс. Когда я уже вышла на центральный пятачок, то заметила торопящегося навстречу доктора — он шёл со стороны средней дорожки. Пойди я там — и избежала бы такого тягостного открытия. Не знаю, почему, только оно оставило в моей душе именно неприятный осадок. Лишний раз напомнило о смерти. О том, как близко я находилась к ней всего несколько дней назад.
Арендт с удивлением посмотрел на меня, но пока мы направлялись к карете лишь сказал:
— Извини, что так долго. Ты не замёрзла?
Когда я отрицательно покачала головой, он продолжил:
— Снегом занесло дорожки, быстро добраться не получилось. Сюда приходит мало людей, и я вообще не уверен, что тут есть сторож, который бы следил за порядком. Это же старое, заброшенное кладбище, здесь уже лет двадцать никого не хоронят.
«Вовсе нет, шестнадцать лет назад на нём погребли некую Изабеллу Конрой», — вдруг произнёс мой внутренний голос.
От неожиданности я вздрогнула. Или я схожу с ума, или нужно хорошенько отдохнуть! В тревоге я нащупала сквозь накидку мешочек с волшебными костями, который часто носила с собой на шее — один из немногих предметов, оставшихся на память от родителей. Убедившись, что он на месте, мне стало легче.
— Просто вышла размяться, — промямлила я.
— Вот и ладненько, — бодро заявил мой спутник и открыл дверь кареты. — Ещё десять минут, и мы уже будем дома, в тепле.
Экипаж тронулся, а я сидела и не знала, что сделать, чтобы хоть как-то отвлечься и побороть свою нервозность. Только мысли упорно возвращались к тому надгробию с вишнёвым деревом. Наверное, несмотря на плохое освещение, доктор заметил моё состояние, но тактично решил не вмешиваться. Так мы и ехали пару минут молча, пока я не спросила:
— Вы часто приезжаете сюда?
— Нет, четыре раза в год — в день рождения и смерти родителей. Ну а Ханна распоряжается, чтобы за могилами ухаживали.
— А сколько людей там похоронено? — непонятно с чего ляпнула я.
— Право, затрудняюсь ответить на данный вопрос, — вымолвил доктор. — Может тысяча, может больше.
Тысяча. Не очень много для совпадения среди всех существующих имён и фамилий. Но хватит, сколько уже можно о нём думать!
Как раз в этот момент карета заехала во внутренний двор среднего по размеру поместья. Я вышла наружу и чуть не упала — мои ноги отказывались крепко стоять. Словно этого было мало, закружилась голова и в глазах потемнело… Арендт подхватил меня и, опираясь на его сильную руку, я вместе с ним вошла внутрь.
Первым навстречу в гостиную, примыкавшую к входу, выбежал Берти — любимец доктора, старый серый пёс породы веймаранер. Это была дружелюбная собака, которая с радостью доверялась любому человеку, кто уделял ей внимание. Следом вышла высокая сухопарая седоволосая женщина с холодным взглядом. Она с удивлением посмотрела на нас.