— Стоп! — повторно крикнул Арендт, подскочив к ней вплотную.
Тщетно. Ничего не изменилось. Мне показалось, что наоборот, Тильда ещё больше разъярилась. Сейчас она напоминала дикого зверя — тигрицу или медведицу. Девушка задыхалась, её лицо покрылось пунцовыми пятнами, зрачки расширились, а изо рта потекла слюна.
Ошарашенный, доктор безуспешно кричал кодовое слово, однако оно не срабатывало. Тогда он попытался сам остановить Матильду и выхватить из её руки нож. Но я видела, что побелевшие пальцы девушки вцепились в холодное оружие намертво, и она не собиралась отступать. Как же прекратить это безумие?
Мне стало по-настоящему страшно, и я спрятала лицо в ладонях. Хотелось закричать, убежать, однако ужас парализовал тело, и я не могла даже встать с кушетки. Краем уха я слышала, как Поль бросился на помощь наставнику и теперь они боролись уже втроём.
Не в силах оставаться безучастной, я всё-таки открыла глаза. Им удалось повалить Тильду на пол и перехватить её руки. Та шипела, извивалась как змея, пинала своих соперников со всей мочи. Я подбежала к ним, хотя и не понимала, чем могу пригодиться.
— Скорее принеси хлороформ! — закричал мне доктор. — Он в ближайшем шкафчике, на второй полке слева. Баночка из зелёного стекла!
Молнией я ринулась в подсобку. Едва я забежала туда, как из головы напрочь вылетело, где находится требуемый препарат — то ли справа, то ли слева, на какой полке…
В такой ситуации я побоялась переспрашивать. Поэтому стала просто хаотично открывать одну дверцу шкафчиков за другой: единственное, что помнила — зелёная баночка. К счастью, я быстро её обнаружила и принесла доктору.
— Намочи платок и поднеси ей к лицу, — заорал он нечеловеческим голосом, продолжая борьбу против Матильды.
Только в данный момент у меня не было с собой носового платка. Я беспокойно оглядывалась вокруг, но не находила подходящей тряпочки.
— Подолом платья же, ну! — рассердился Арендт.
Дрожащими руками я отвинтила крышку. В воздух тотчас вырвался эфирный запах. Не тратя время на аккуратность, я плеснула прозрачную жидкость на подол своего платья и сразу прижала к лицу Матильды. Увидев её безумные на выкате глаза и стремление укусить меня, я чуть было не отдёрнулась.
Заметив эти опасения, доктор исхитрился и прижал коленкой руку с ножом к полу, сам дёрнул моё платье и что есть силы прижал намоченный участок к лицу девушки. Тильда сделала ещё пару отчаянных попыток вырваться, но все они приводили к тому, что она вдыхала больше усыпляющего вещества.
С каждым мигом она ослабляла сопротивление и вот уже лежала на полу неподвижно. Мы же втроём стояли на коленях перед ней и дышали точно загнанные лошади. Только я с Полем стали расползаться в разные стороны, как мужчина скомандовал:
— Немедленно принесите веревки!
Тех тоже рядом не оказалось. Пришлось рвать на лоскуты имеющиеся поблизости халаты. Связанную по рукам и ногам девушку мы перенесли на кушетку, где доктор осторожно уложил её голову.
Меня всю трясло как осиновый листочек на ветру. Побледневший Поль тоже выглядел не лучшим образом.
— Всё, расходитесь. Анализ крови я возьму сам, — стараясь звучать как можно спокойнее, объявил доктор.
Мы так и остались стоять неподвижно, словно статуи. Я всё слышала, осознавала, но была не в силах сдвинуться с места.
— Немедленно! — рявкнул на нас Арендт, вытирая со лба струящийся пот.
Окрик оказался бодрящим, и на ватных ногах я первая поплелась к выходу. Я слышала, что Поль шёл за мной и вроде окликал по имени. Только я пребывала в таком шоковом состоянии, что не смогла бы с ним нормально общаться. Единственным моим желанием было поскорее зайти в комнату и забаррикадироваться креслом. Что из последних сил я и сделала. Там же, у порога я сползла по стенке двери на пол и заплакала. В тот момент я даже не понимала, почему рыдаю.
Спустя какое-то время я доползла до стола, дрожащими руками, всё ещё немного пахнущими хлороформом, достала сверху графин. Как по давно иссохшему руслу вода струилась по моему горлу, в основном, проливаясь мимо, но я не обращала на это внимания. Затем я добралась до постели, забралась в неё, укрылась с головой под одеялом и провалилась в беспамятство.
XIII