— Гиллим! На ко, сожги, а пепел брось в ручей, чтоб какое чудовище случайно нас не почуяло!
— А чего я-то?!
— А того, что я так сказал.
Смирившись, Гиллим взял тряпки и не снимая с плеч мешка отошел чуть поодаль, туда, где крошечный ручеек терялся в траве.
Ворча под нос, он зажег огонек, поднес к тряпке, но вдруг оглянулся назад. Самдей помогал Риа накинуть на плечи мешок и не смотрел на него.
— «А я так сказал! А не тронь ее, принцессу такую!» — передразнил Самдея Гиллим, погасил огонь, бросил в ручей не сожженные тряпки и вернулся к отряду.
— Сжег?
— Сжег, — кивнул Гиллим.
— Ну и ладно, — тщательнопосыпая место ночлега молотым табаком сказал Самдей.
Закончив с этим, засунул кисет в один из многочисленных карманов и зашагал вперед. Отряд, гуськом двинулся в путь. До Галаша оставалось три дня пути. К вечеру того же дня охотники остановились на ночлег возле небольшой рощи. Наспех поужинали сухарями и вяленым мясом, запили холодной водой. Алин, ходивший к ручью, шутил, что испугался своего отражения.
— Глянул в воду — будто чудовище увидал! Рожа грязная, глаза запали, волосы дыбом, и весь худой!
— Все мы сейчас красавцы, — ответил, посмеиваясь, Лионелл. — Почти три недели в Пустоши!
— Поели? Ну тогда и спать давайте. Нечего лясы точить, — приказал Самдей.
— Вот за что люблю я нашего командира, так это за ласку, — засмеялась Риа, расстилая одеяло.
— Да, душевный человек, всегда побеседует, — поддакнул Йона и все тихонечко засмеялись.
— Мое дело вас до Галаша целыми довести, — буркнул Самдей. — Как дети малые! Пустошь, опасность кругом, а им хоть бы что, ржут! Как кони!
— Мы тебя ценим, Самдей, — тихо сказал Алин. — Ты у нас самый лучший из всех командиров!
Никто ему не ответил и вскоре над поляной раздавалось лишь сонное дыхание семерых людей.
Прошло пол часа. Самдей поднял голову и прислушался к чему-то. Потом встал на колени. Лионелл, услышав шорох, приоткрыл глаза:
— Что там, Самдей? — прошептал он.
— Слушай!
Приподнявшисьна локте, Лионелл замер.
— Ну?
— Что-то есть… дребезжит будто вдали?
— Да, я тоже слышу. Буди людей!
— Может не надо, Самдей? Мало ли что там? Далеко ж!
— Вставайте! Подъем! — не слушая больше, чуть прибавил голосу командир.
На ноги вскочили в один миг. В Пустоши иначе нельзя. Сонные люди потянулись к оружию.
— Оружие — на место, собираемся и быстро уходим! — скомандовал Самдей.
— Да что такое? Куда уходим? — не выдержала Риа. — Мы же совсем не спали! Зачем бежать? От кого?
— Дай бог и не узнаем, — Самдей уже вскидывал мешок на плечи. — Ну? Что встали? Быстрее!
— Совсем уж ты нас загонял! Мерещиться тебе что-то, а мы — страдай. И как мы пойдем в темноте? Или прикажешь огонь зажечь, чтоб уж точно все чудовища на свет сбежались?! — ворчал Йона.
— Там звук какой-то, — сказал Лионелл, оправдывая командира. — Я сам слышал, будто дребезжит что-то… а может уже ушел? — он повернулся к Самдею:
— Давай еще послушаем, прежде чем уходить?
Самдей кивнул:
— А давай! Слушайте.
Все замерли. В тишине отчетливо было слышно дребезжание, мелкое, противное и ритмичное. Будто кто-то вдалеке тряс маракасы.
— Вроде ближе стало? — тревожно спросил Лионелл.
Самдей скомандовал и все встали, тревожно слушая, но сколько не прислушивались, дребезжания больше не было.
— Ушло? — предположил Алин.
Самдей пожал плечами:
— Ближе, — кивнул Самдей. — Уходим.
Больше никого уговаривать не пришлось. Охотники вскинули мешки на плечи. Идти в кромешной тьме, по густой траве — то еще удовольствие. Через час Самдей скомандовал и все встали. Но сколько не прислушивались, дребезжания больше не было.
— На всякий случай еще немного пройдем.
Еще через час встали Самдей скомандовал становиться на привал. Уставшие люди не разговаривая рухнули на землю, едва развернув одеяла. Казалось, они только закрыли глаза, как Самдей снова разбудил их. На этот раз никто не спрашивал в чем дело — дребезжащий звук теперь был хорошо слышен, и пока они скатывали одеяла, стал громче и приблизился.
Снова пошли вперед в темноте.
— Кто это за нами идет, Самдей? — спросил Лионелл тяжело дыша.
— Не знаю, — ответил он, — да только лучше нам не встречаться.
Вскоре звук стал стихать, отдаляться и вовсе пропал.