Под вечер разошлись по своим комнатам. Все охотники жили в гостинице, только у Риа в пригородеГалаша был дом, где её ждал муж. Самдей отправился провожать её до конюшни. Мало ли что может случиться на улице? — В Пустоши я, значит, с чудовищами сражаюсь, а в родном Галаше ты меня от людей защищаешь! — смеялась Риа. — Люди похуже чудовищ бывают, — ответил Самдей. — Это я знаю… я вот что хотела тебя спросить. Послушай-ка, Самдей. Ты ведь пока в Фешети не перебрался, тут, в Галаше жил? Местный, значит? — Да, родился я тут. И вырос тут, и жил долгие годы. — Киприана с детства знаешь? Показалось ей, что Самдей насторожился? — Ну, знаю. — Так ведь не было никакой сестры у Киприана-то! Муж мой, Къял говорит: не было. — Как же не было? — деланно удивился Самдей. — Тогда племянник откуда? — Вот именно — откуда? Откуда голубоглазый племянник у кареглазого Киприана? Да еще и такой красавец. Ты Киприана молодого помнишь? Я его видела — бочонок на ножках. А Сэм? — Вот что я тебе скажу, Риа, — остановившись, Самдей развернул ее к себе, — есть вещи, которые не нашего ума дело. Понимаешь? Риа долго смотрела ему в глаза, а потом, вздохнув, ответила — Понимаю…
На следующий день, Самдей и Йона отправились в столицу — сбывать добычу. Конечно, можно было продать вещи местным купцам, но столичные перекупщики платили лучше, а в Галаше сбывали добычу только те, кто спешил получить деньгу и оставить ее тут же, в трактире. Оставшиеся занялись подготовкой к новому походу, некоторые отправились по домам, навестить семьи. Так уж вышло, что кроме как у Риа семьи имели только Лионелл и Космин. Да и то Лионелл ходил вдовцом и когда не ходил в Пустошь грелся у чужого очага — в доме старшего сына. Лионел, навестив семью, сообщил, что уходит в новый поход и сразу же вернулся в Галаш. Сходил к Айне, познакомится с Иэнку и остался доволен.
Время до приезда Самдея тянулось медленно. За три дня успели приготовить всё нужное, а дорога до столицы и назад занимала не меньше десяти дней. Да еще там пока договорятся. Риа приезжала на рынок ежедневно, сама правила тележкой, привозила летние овощи и повязав голову платком, торговала ими тут же, у тележки. Алин воровал у неё тонкие морковки и веточки укропа, а когда Лионелл его пристыдил, ответил, мол Риа не стыдно быть такой меркантильной? Что ей копейки с продажи овощей? А ведь не лень каждый день на рынок мотаться. Лионелл сказал на это — Так овощи-то её муж растит. Калека ты умственная! И Алин сник, и овощи воровать у Риа с того дня перестал.