— Ты бы видела его! — она стояла посреди нашей палатки и размахивала руками, имитируя движения Джина. — Подорвался с койки как пуля! И давай свои шмотки натягивать. Содрал с рук систему, и смотрит такой на меня, как зверь!
— Не выдумывай! Ты слишком впечатлительная!
— Это чистая правда, Милаш! Стоит и говорит такой: "дай мне свой телефон и я всё решу!"
Я улыбнулась воспоминанию и спрятала жетоны обратно под футболку. Не знаю почему… Хотя зачем врать! Мне нравилось что человек оставил мне часть своей судьбы, и я чувствовала ответственность за эти предметы. Я не могла просто взять и забросить их в рюкзак или сумку до лучших времен, ведь могла банально потерять их.
— Самолет, террористы, вспышка дифтерии… — Дин отставил книгу и сел удобнее. — Даже в Монголии не было так трудно. А там и ботулизм, и педикулез и грязная вода.
— Скоро нас перебросят на постоянное место. — Катя поправила тряпку и протянула ко мне руку. — Дай воды!
— Ты говорила с руководством?
Я отдала ей бутылку, и эта ненормальная вылила пол литра чистой воды себе на лицо.
— Эй! Здесь пить нечего! — Сем бросил своё сено и отобрал бутылку у подруги, обрызгав и меня водой.
— Ну, спасибо! — я отряхнула майку и скривилась.
— Чистая водица! — Катя поднялась и вытерев лицо, облокотилась на мой гамак. — Мне звонил начальник штаба экваториального отделения. Нас скоро переправят в Афганистан. Там возобновились бои, и среди местных жителей много раненых.
Я медленно поднялась и переглянулась с остальными. Вот и настал тот момент, когда пришла настоящая опасность. В Афганистане война, там она не прекращалась никогда.
— И сколько у нас времени до того, как мы окажемся в полной… — Дин скривился, но Сем шикнул на друга, и продолжил за него.
— Когда, Док?
— Через две недели. — Катя вдруг нахмурилась и прикрыла рукой лицо от солнца, устремив свой взгляд в сторону дороги.
Я обернулась, и поднялась, услышав рёв мотора мотоцикла. Но откуда здесь мотоциклы?
— Вот это номер! — Катя хохотнула, а парни в недоумении уставились на байк, что въехал прямо на территорию городка.
— Кто это? Местный?
— Сем, я говорила тебе, что ты болван? Откуда у местного такой байк!? — Катя пихнула меня в плечо, а я в непонятках изобразила растерянность на лице. — Это за тобой!
— Что?!
Но тут и до меня дошло о чём, вернее о ком речь. Незнакомец снял шлем, а я чуть не упала с гамака.
— Он звонил мне. Не хотела портить сюрприз.
Вот же зараза! А ещё подруга, называется!
Я с горем пополам вылезла из гамака, и уставилась на то, как Джин лёгкой походкой идет прямо к нам.
— Что ему нужно? — Сем хотел было выйти вперед, но Катя остановила его и покачала головой.
— Ану-ка за работу! Нам отчеты писать!
— Сегодня выходной, Док!
— С этой минуты уже нет, Дин! Брысь отсюда я сказала!
Что происходит? Какого черта? Я обернулась к друзьям, но меня бесцеремонно схватили за руку сзади, обернули обратно и улыбнулись.
— У тебя выходной?
— Дда…
— Прекрасно! Поехали!
Я хотела вырваться, спросить, что он тут забыл? Но куда там! Он просто тащил меня за собой в сторону байка. Потом на пол дороги вдруг остановился, смерил меня взглядом и нахмурившись стащил с себя ветровку черного цвета, накинув мне на плечи.
— Ты мокрая! И в майке…
Шок! Мне казалось, что мне всё это сниться. Вот например, уснула в гамаке и мне сниться как он приехал ко мне на мотоцикле в джунгли! Мать его, во вьетнамских джунглях байк!
— Ты ненормальный!
— Я где-то это уже слышал. — Джин сел на байк и одел шлем. — Садись!
— Куда?
— На мотоцикл.
— Зачем?
— Хочу есть…
Я опешила. Просто встала в ступор и смотрела на то, как он улыбается. Опять это чувство… Как тогда на берегу залива. Если я сейчас сяду, то всё изменится… Всё перестанет быть прежним.
… И я села.
— Обними меня… — я вздрогнула и посмотрела в его глаза, которые прищурились и выглядывали из тонкой полоски открытого шлема. — Обними…
Я нерешительно обхватила его, и сомкнула руки на поясе. На нем была футболка, за которую я и схватилась, когда мы тронулись с места.
Наверное, логично было задуматься куда тащит меня этот малознакомый мужчина? Но все о чем я могла думать, это о том, что спустя три года я чувствую себя женщиной, а не тенью, что живёт ради других жизней. Мне нравилось то, как он говорил со мной, как шутил и как смотрел на меня. Но я боялась… Подсознательный страх быть снова обманутой отравил мою душу, и я разучилась любить.