Мне кажется я и выжил только лишь для того, чтобы сейчас сидеть на каменных ступенях и улыбаться как дурак.
Я никогда не задумывался о том, почему нас привлекает именно определённая женщина. По сути, объяснить это словами невозможно. Проблема состоит в том, что это настолько тяжелый биохимический процесс, что лучше сразу напиться, чем попытаться разобраться в этом механизме.
Я ехал к ней чтобы просто поговорить. Мне необходимо было увидеть её. Я буквально всем телом чувствовал что это поможет мне преодолеть мои фобии и утолить внутренний интерес к этой женщине.
Я приехал… Посмотрел ей в глаза, и вся моя уверенность в необходимости разговоров отпала. Я хотел её… Черт возьми, она возбуждала каждую клетку моего организма настолько, что кожа на моих руках буквально зудела в желании прикоснуться к ней…
Это невероятное чувство… Биохимия, чтоб её! Меня возбуждало всё! Я даже не помню, чтобы когда-то вообще ощущал подобный зверский голод. Но!
Я не мог позволить себе так быстро утолить его. Уверен, что должен насладиться процессом, ведь если несколько поцелуев… Обычных простых поцелуев, которых у меня в жизни было сотни, приносили мне такую гамму эмоций..? То что будет дальше?
— Капитан Ван! Позвольте доложить…
— Я тебя умоляю… Давай завтра! А? Только не сейчас!
У меня перед глазами стояли её приоткрытые губы, и глаза которые заволокло пеленой. Я до сих пор чувствовал эту мягкость, которая била меня словно током. Вкус был такой, что я как дурак постоянно закусываю собственные губы. Сквозь нас словно килотонны электричества пронеслись. Я верно тронулся умом.
Дайте мне сил не стать дезертиром, и не уехать к чертям обратно прямо сейчас!
— Но… Там майор на связи!
Я опустил голову и наиграно расплакался. Зачем именно сейчас?
— Иди! Уйди с глаз моих долой, желторотик! Ты убрал в тренажерке?
Мальчик выпрямился как струна и приставил руку к виску.
— Так точно, капитан!
— Не слышу! Я кажется оглох…
Парнишка чуть не побледнел, но взял себя в руки и опять заорал:
— Младший солдат Пак… Ван… До… Убрал в тренажерном зале, капитан!
— Свободен!
Я поднялся и со смешком щёлкнул по кепке слюнявчика.
— А как же майор?
— Ты ещё здесь?
Я возвел глаза к звёздному небу и вздохнул. К черту всё! Как только появится возможность я сразу же поеду к ней, а пока…
— Принеси мне в смотровую башню мой сотовый, слюнявчик!
— Есть принести сотовый!
Я хохотал пока наблюдал за тем, как паренёк пулей понесся по лужайке, чтобы исполнить мою просьбу.
В смотровой башне было только два караульных, которые отдали мне честь и вернулись к своим обязанностям. Огромная рубка на высоте тридцати метров была оснащена всеми видами связи которую доселе придумало человечество. Ведь именно отсюда вся база была как на ладони.
— Слушаю, майор Ю! — я поднял трубку и услышал злобное сопение командира.
— Ван Джин! Ты сошел с ума?! Какого черта ты не в Сеуле?
Я прикрыл глаза, и попытался успокоиться.
— Майор…
— Ты ранен! Тебе нормальный больничный уход нужен! Какого черта мне доложили что ты вернулся в расположение?
— Вы же не за этим звоните?
Майор опять гулко вздохнул, и спустя пару секунд, наконец, перешёл к делу.
— Собирай группу тактического реагирования. Ты нужен мне в Голубом доме!
Я знал, что рано или поздно политика доберётся и до обычных миротворцев. Голубой дом — главное административное здание Кореи, простыми словами президентский дворец, был самым охраняемым местом в стране. Если туда вызывали бойцов миротворческого корпуса, значит приезжают слишком важные гости.
— Кто?
— Глава миссии ОБСЕ, и главнокомандующий войск НАТО.
— Уровень секретности?
— Красный.
— Цель?
— Северокорейские шпионы.
— Приказ понял.
— Выполняй!
— Есть!
Гудки… Я обернулся к парням и кивнул. В этот момент в рубку прибежал запыханый Слюнявчик и протянул мне сотовый, про который я уже успел забыть.
— В четыре утра подъем! Отбой через десять минут! Увижу кого-то курящим за казармой — марш бросок со всей амуницией до утра!
— Есть!
— Шагом марш! — я хохотнул и выпрямился, наблюдая за тем, как он пулей понесся вниз.
Этот мальчик… Слишком юн, чтобы быть здесь. Но мы все начинали так, жили вместе, ели вместе, росли тоже вместе. Я чувствовал ответственность за этого паренька. Эти мысли заставили меня подумать о другой ответственности…