— Получилось? — с надеждой поинтересовался он у своего инквизитора.
— Как сказать, в общем-то — да, но есть еще шероховатости.
В голосе Пинцета проскакивали нотки вины.
Яснее ясного — врачу снова не понравился результат, и без очередной перезагрузки не обойтись.
— Вадим, я понимаю, что невозможно отработать программу на морской свинке. Но меня пожалей, а?
— Хочешь, перенесем на завтра, — предложил врач и тут же предупредил: — Только придется начинать с начала.
— С чего вдруг? — удивился Виктор.
— Если совсем просто, программа ботов живет вместе с тобой, с твоим организмом. Изменяется вместе с ним, — тут же пустился в разъяснения Пинцет, словно ждал этого вопроса. — А ты сегодняшний вовсе не похож на себя вчерашнего. Завтра все еще немножко сдвинется. Нулевая отметка нужна, чтобы боты могли правильно адаптироваться и, соответственно, эффективно работать. Ну а если отладить все сегодня, то дальше останется легкая коррекция, которую ты и не заметишь даже. Ну почти не заметишь.
— Ладно, черт с тобой. Давай завершим все сегодня, — согласился Виктор и, морщась, потрогал руками голову. — Хотелось бы пораньше закончить с этой потусторонней картинной галереей.
— Отлично! Тогда продолжим, — обрадовался Вадим. — Вперед!
Виктор повторил весь набор «предстартовых» процедур, закрыл глаза и упал в сон. И снова медкон его грубо «растолкал», но теперь уже через два часа.
— Готов? — спросил Пинцет и устало улыбнулся.
Вадим выглядел измотанным. Видимо ему тоже приходилось несладко. Хороший врач, каким бы циником он ни выглядел, всегда сочувствует пациенту. Наверное, перепроверял все при загрузке, бедолага.
— Готов, — кивнул Виктор.
Третья серия видеоужасов не уступала первым двум. Однако теперь все шло как-то ровнее, что ли. Времени показ занял раза в два больше, нежели прошлый, из-за чего головная боль ударила гораздо сильнее, чем в предыдущие разы. А ведь тогда казалось, что и так уже наступил предел. Теперь, чтобы хоть как-то прийти в себя, потребовалось просидеть чуть не полчаса. Хорошо, что этот тест — последний. Однако, когда Виктор открыл глаза и увидел, что Пинцет хмурит брови, он чуть не заскрежетал зубами.
— Опять не так? — рыкнул он на врача.
Вадим удрученно развел руками.
— Там совсем капелюшка осталась. Один из моих людей ошибся.
— А подкорректировать иначе нельзя? Добавить, там, убавить?.. — еле сдерживаясь, чтобы не высказать все о медлабе вообще и о работнике-растяпе в частности, спросил Виктор.
— Увы, он ошибся в программе, а не в параметрах, — в голосе Пинцета было столько вины и отчаяния, что инспектор сразу его простил. — Выдержишь еще разок?
— Попытаюсь. Но не завидую твоему медлабу, если кто-то опять напортачит. Приду с тем тяжелым предметом, который первым под руку подвернется. Веришь? — Виктор старался говорить как можно искренней.
— Ладно, ладно, не воюй, — вздохнул Вадим. — Сейчас все отладили как надо. Держись!
— Постараюсь, черти вы полосатые, — огрызнулся Виктор и скомандовал мучителю: — Поехали!
— Поехали, — покорно согласился Пинцет и очередной раз низверг пациента в сон.
Опять это резкое пробуждение! Ну почему нельзя было растянуть удовольствие хотя бы еще на тридцать секунд? Поморщившись, Виктор открыл глаза. Ему показалось, что у Пинцета не только шевелюра, но и борода стоят дыбом.
— Ты бы придумал что-то с пробуждением, а? — попросил мучителя Виктор. — Такой рывок каждый раз…
— Знаю, дружище. Но тут ничего не поделать — машина не ради твоего удовольствия работает и потому не слишком церемонится, — попытался оправдаться Пинцет. — Сейчас прогоним тест, и если все в порядке — отсыпайся на здоровье.
— Так и сделаю. Давай, запускай свой кошмар, — с отвращением проговорил Виктор.
На этот раз казалось, что реакции на монстров несколько сглажены. Этот показ не вызывал такого отвращения, как предыдущие. Виктор с удивлением отметил, что ощущает даже небольшую скуку. К сожалению, концовка все испортила. На этот раз боль не вспыхнула, а буквально взорвалась, как шаровая молния. Она бушевала, рвала, дробила, пилила, загоняла в мозг длиннющие гвозди. Это была всем болям боль! Королева боли! Богиня боли! Виктор мычал и катался по кровати чуть не с полчаса. Когда немного отпустило, он подумал, что на сегодня с него хватит, даже если опять не срослось. И вообще, на такие пытки он не давал согласия ни Пинцету, ни Горынычу.
— Полегчало? — участливо спросил Пинцет, явно мониторивший состояние пациента.
— Есть немного, — не стал возражать инспектор, переводя дух. — Как там?