От всех этих размышлений Виктору вдруг стало очень неуютно. Зонд — не «Муромец», который в результате аварии т-стабилизатора может разве что лишиться грузового отсека, где, собственно, устройство и расположено. Если же что-то произойдет с генератором зонда, то вдребезги разнесет весь дирижабль, включая, разумеется, и кабину. Впрочем, даже если она вдруг уцелеет — это мало что изменит. Жить пилоту останется лишь до момента, когда давление в глубине венерианской атмосферы расплющит кабину в блин.
Виктор криво усмехнулся и снова вернулся мыслями на Гавайи. Полегчало. Но мельком глянув на часы, он спохватился, что едва не пропустил время трапезы, а ведь обещал на ней присутствовать. Хорошо, что тут так мало людей и расстояния между помещениями малы. Виктор вошел в кают-компанию, когда Надежда и Игорь пили кофе. Точнее, Надя уже допила и встала, чтобы уйти.
— Припозднились вы, — она покачала головой.
— Извините, что-то замечтался, — виновато пожал плечами Виктор. — Даже сам не заметил, как время пролетело.
— Эх, жаль! Теперь уже и не получится пообщаться, — Надя казалась искренне огорченной. — Что ж, оставляю вас на попечение Игоря.
Капитан степенно кивнул, как бы принимая эстафету. Виктор чувствовал, что Игорь о чем-то хочет его повыспрашивать, и потому из солидарности заказал себе вместо еды чашку кофе. Синтезатор послушно выдал затребованое. Виктор сделал маленький глоток и на миг пожалел, что не попросил добавить туда горячего машинного масла. Вполне могло оказаться, что оно придало бы напитку более приятный вкус.
— Как ваши изыскания? — полюбопытствовал Игорь, когда инспектор через силу проглотил первую порцию черной отравы. — Мне тут Надежда сообщила, что вас заинтересовали узлы нашего транспорта.
— Узел, — поправил Виктор, старательно подавляя кашель. — Я изучал ваш т-стабилизатор.
— Нашли что-то интересное? — поинтересовался капитан.
— Как сказать… — уклончиво ответил Виктор. — Видите ли, хроноинженерия мне нужна исключительно постольку-поскольку. Вот сейчас представился случай немного углубиться в эту практическую область темпорологии.
— Да, мне Надежда докладывала, что ваше внимание привлек тот шум. Поймите меня правильно: на судне фактически нет бортинженера — большинство его функций взял на себя компьютер, однако знающий человек может увидеть какие-нибудь тревожные признаки гораздо раньше машины. Я бы попросил вас поделиться своими наблюдениями.
— Поверьте, ничего опасного пока точно не происходит. Да и я больше теоретик, нежели практик. Думаю, что раз ваш компьютер не поднял тревогу, то параметры не выходят за границы нормы. Меня несколько удивило, что аномалии могут постоянно возникать в одном месте, а это не слишком-то согласуется с классическими представлениями о работе т-устройства. Ну и то, конечно, что никто не взялся изучать данный феномен. Я укажу это в отчете. Максимум из неприятностей, которые грозят судну, — когда вы прибудете обратно, «Муромца» поставят в док и как следует протестируют т-стабилизатор.
— Тогда понятно, — улыбнулся Игорь, как показалось Виктору, с заметным облегчением. — Что ж, значит будем без опасений готовиться к торможению. Примерно через пятнадцать минут я дам оповещение.
— Принял к сведению. Сейчас допью кофе и отправлюсь к себе в каюту.
Едва капитан вышел, Виктор поставил чашку в утилизатор и заказал стакан воды. После полоскания рта стало полегче, но послевкусие все еще никак не хотело исчезать. Пришлось через силу выпить еще один стакан. Заесть бы чем, но теперь перекусить если и удастся, то только после маневра.
— Уф, все! Больше никаких экспериментов с синтезаторами, — переводя дух, пообещал себе Виктор.
В каюте он улегся на койку и пристегнулся, не дожидаясь оповещения. Какая, в сущности, разница: сейчас или парой минут позже?
— Команде занять места по расписанию, — произнес голос Игоря в переговорном устройстве. — Пассажирам — пристегнуть ремни.
Интересно, он этот формальный речитатив все время повторяет? Виктор поразмыслил и решил, что вряд ли. Скорее всего официальное оповещение через интерком капитан использует исключительно ради единственного пассажира, так как каюты не подключены к цифровой сети и экранов тут нет. Экипаж же, то есть Надю, о каждом маневре наверняка заранее предупреждает бортовой компьютер.
Грузовик быстро и точно перешел в режим торможения. Маневр был проведен мастерски: без дополнительных коррекций и с коротким периодом невесомости. Буквально через несколько минут после начала торможения капитан провозгласил отбой. Виктор слез с койки и ощутил, что его тело стало заметно тяжелее. Он сперва удивился, а потом сообразил, что «Муромец» тормозит довольно интенсивно. И если принять во внимание массу груза — чуть не на границе своих возможностей. Скорее всего, транспорт исправлял накопившуюся ошибку, чтобы финишировать в расчетной точке. Даже десятиминутное опоздание чревато дополнительными затратами энергии на маневрирование. Ну а система искусственной гравитации командного отсека не в состоянии полностью скомпенсировать перегрузки при наборе скорости и торможении.
До конца путешествия оставалось не слишком много времени, и Виктор решил все же перекусить. Неизвестно, что там и как на орбитальной базе. Если у смен определены рабочие сутки, тогда синтезатор простаивает редко. Не зная расписания, можно угодить точнехонько на чужой пир. Придется тогда ждать, покуда все поедят.
В кают-компании было пусто. Надежда сейчас наверняка выгнала киберов на проверку груза. Сверяет наличие со списком и тихонько ругается, ибо всегда обнаруживаются какие-нибудь отклонения. Откуда они берутся — никто так и не знает. Древняя загадка, неразрешимая, куда там аномалиям т-стабилизатора! Короче, девушке сейчас не до еды, а у Игоря полно дел в рубке.
Пожалев о том, что постеснялся спросить про коронные блюда электронного «шефа» в прошлый раз, Виктор отстучал на пульте заказ: щи из свежей капусты. Со сметаной, конечно. И вкус, и запах оказались на высоте, хотя после кофе он уже ожидал чего-нибудь не слишком аппетитного. Зато котлеты компенсировали все — комки странной субстанции не имели даже запаха. Наскоро проглотив еду, Виктор запил все каким-то подозрительным соком. Наесться, конечно, удалось, но получить от процесса удовольствие — нет. Тут ничего не попишешь. К каждой машине необходимо было привыкнуть. Даже одинаковые модели синтезаторов одни и те же блюда готовили по-разному: что-то получалось хорошо, а что-то выходило едва съедобным. Неизбежные погрешности в элементах системы приводили к тому, что каждый синтезатор обретал индивидуальные особенности. И поэтому только те, кому изо дня в день приходилось иметь дело с определенным киберповаром, могли рассказать вновь прибывшим, что лучше заказать.
Игоря и Надежду Виктор увидел, только когда «Муромец» пристыковался к пакгаузу станции. По старой традиции экипаж вышел проводить своего пассажира.
— Было приятно познакомиться! — улыбнулась Надя. — Надеюсь, что мы еще встретимся. Ведь вы должны мне разговор!
— Я помню! Обязательно поговорим, — пообещал Виктор, осторожно пожимая хрупкую ладошку суперкарго.
— Подозреваю, что задание здесь у вас нелегкое, коль скоро пришлось так спешить. Что ж, от всей души желаю вам удачи! — сказал Игорь. — Счастливо!
— Спасибо, капитан! Удачного вам полета!
Виктор осторожно, чтобы ненароком не взлететь из-за уменьшившейся силы тяжести, перешагнул через комингс и оказался в шлюзовом рукаве. Дверь немедленно закрылась. Здесь оказалось холодно, при дыхании изо рта вырывались облачка пара. Мягкими, буквально крадущимися движениями инспектор двинулся вперед, стараясь держаться подальше от гофрированных стен, на которых серебрилась изморозь. Несмотря на меры предосторожности, он все же пару раз слишком сильно отталкивался и ударялся затылком о пластик потолка. И тогда иней хлопьями сыпался за шиворот, заставляя поеживаться.