— Вот и все. Готово! — врач взглянул на экран и потом встревоженно на Виктора. — Что-то не так? Судя по…
— Не так, конечно, но терпимо. Вы сами испытывали эту штуку?
— Да, на себе.
— А кто был… э-э-э… донором?
— Константин, эколог базы, а…
— А мой донор кто и откуда?
Врач вывел на экран досье. По иронии судьбы это был тот Гость, что прибыл из Мексики в то злосчастное дежурство. Что ж, тогда понятно, почему разум трясло, словно в лихорадке: иначе и быть не могло. Как бы то ни было, но он успешно справился с задачей, уравновешивая эмоции несчастного мексиканца.
— В следующий раз… — Виктор запнулся и поправился: — В общем, если возникнет еще необходимость в наложении матрицы от Гостя из прошлого, подготовьте реципиента к испытанию страхом. Уж очень трудно без подготовки справляться с наплывом подобных эмоций.
— Вы первый, кто получил матрицу Гостя, и ваш опыт очень важен. Данных, по известным причинам, практически нет, — врач виновато улыбнулся и развел руками: — Вы, можно сказать, испытатель. Спасибо, что предупредили! Учтем.
— Надеюсь, что поможет, — кивнул Виктор.
Выйдя на улицу, он забрал у дежурного свой рюкзак, затем как можно сердечнее попрощался с ребятами. Увы, получилось не очень: двойственность ощущений оставила-таки свой отпечаток на поведение.
Спиной ощущая доброжелательные, но недоуменные взгляды, Виктор пошел к машине. Он, так и не оглянувшись, вошел в планер. Дверь закрылась, словно отсекая прошлое. Усевшись за пульт, Виктор откинулся на кресле и почти минуту просидел, невидящим взглядом уставившись в отключенный экран. Темпоролог ждал, когда волна страха, превратившаяся в цунами, разобьется о ледяную стену безразличия.
Когда волна ушла, Виктор огляделся, подумал, затем поднял рюкзак и надел его на грудь. Из-за этого осложнится доступ к управлению, но зато ценная поклажа уж точно не потеряется, не сгинет в воронке, случись проблема на выходе. Вот теперь можно подать энергию, и в путь! Виктор посмотрел на экран, решая, запускать тест или нет, но потом махнул рукой. Перед смертью не надышишься.
Набрав код, Виктор включил систему ручного управления. Затем, осторожно двигая рукой по экрану, поднял машину в воздух. Планер послушно завис в десятке метров над землей. Стоящие у домика люди наблюдали, как аппарат неторопливо сделал круг по периметру полигона, а затем неожиданно резко свернул и взял курс на воронку. Миг, и машина исчезла.
Через секунду на экране координатора ОЗ появилось сообщение с полигона «Лес»: «Планер выбросило. В обломках нет органики».
А затем пришла депеша и от темпорологов: «Воронка стабилизировалась».
— Вот и все, начинается обратный отсчет, — одними губами произнес Горыныч, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Время пошло. Триста шестьдесят пять дней минус несколько секунд…
* * *
Кир остановил платформу.
— Чего там такое? — спросила Кэй.
— Дорога. И проезжая дорога, кажется, — он осторожно продвинул машину чуть вперед и снова остановился.
Захар подошел к ограждению.
— Ишь ты! Смотри-ка, слева идет и к этой примыкает. Останови пока, а я слезу, посмотрю-поразведаю…
Не дожидаясь остановки, Захар спрыгнул с платформы, дошел до перекрестка и, присев на корточки, стал чего-то внимательно разглядывать. Затем поднялся, походил туда-сюда, поднял какую-то штуковину и залез обратно.
— Во! — гордо продемонстрировал находку Захар. — Подкова, вишь.
Кир фыркнул, взял находку и внимательно рассмотрел. Металл был стесан, но ни следа ржавчины. Парень передал подкову Кэй.
— Легкая какая! — Девушка взвесила изделие на ладони. — Я только тяжелую держала, ржавчиной изъеденную. У нас над дверью такая висит… Висела. На… на счастье…
Кир обнял Кэй. Выпавшую из ее руки подкову Захар поднял, заткнул за пояс и туманно пояснил:
— Если кто дернется, тому — ых! Легковата она, конечно, но сгодится для такого дела.
— Развоевался… — пробурчал Кир, возвращаясь к управлению.
Немного поколебавшись, он свернул налево и повел платформу над другой дорогой. Кэй понемногу успокоилась и теперь снова с интересом рассматривала пейзажи.
— Какой интересный холм, — она показала рукой на возвышенность справа. — Форма необычная. Словно корабль.
Кир пригляделся. Действительно, было в нем что-то от корабля.
— Сейчас поближе подъедем, — сказал парень и повернул платформу.
По мере приближения к холму, форма становилась все более четкой. И в конце концов стало ясно, что никакого отношения к естественному рельефу возвышенность не имеет. Посреди степи на прямом киле стоял огромный океанский лайнер.
— Какой большой! — сказал Кир, останавливая платформу.
— Что? А, да! — Кэй с восторгом разглядывала огромный борт со стеклянными уступами и не сразу обратила внимание. — Прекрасный корабль!
— Не корабль, — возразил Кир. — Если я правильно помню курс истории, корабль — когда военный. А это океанский лайнер первой половины двадцать первого века. В фильмах старых есть такие. Значит, судно.
Кэй махнула рукой:
— Не придирайся, все равно красиво!
Впечатленный размерами лайнера, Захар только изумленно качал головой. Кир коснулся управления, и они подъехали ближе. Отсюда уже было видно, что огромные борта поржавели, а часть стекол разбита. А деревья и кустарники вокруг указывали, что лайнер на земле стояло довольно ровно. Кто, зачем и как его сюда притащил — загадка.
Они двинулись вдоль борта к носу и обнаружили, что обшивка там местами разошлась, в набившейся земле росли кустарники. На ржавом борту судна удалось рассмотреть название.
— «Аделаида»… — прочитала Кэй. — Как звезда.
Кир развернул платформу и направил ее к корме. Там оказался густо поросший травой глубокий ров, на дне которого, надо полагать, и находился киль судна. Огромные ржавые винты висели в воздухе над самым рвом. Вообще, создавалось впечатление, что лайнер въехал в степь прямо из океана.
Они облетели корму, чтобы рассмотреть как следует другой борт. С другой стороны поджидал сюрприз: там обнаружился огромный щит из бревен. Он висел на тросах под углом к борту и чем-то походил на трамплин. Киру пришла в голову мысль, что, возможно, это подъемный мост. Нелепо. Если только для защиты от опасных животных, тогда такой вариант вполне оправдан. Так или иначе, но наличие подобного сооружения однозначно указывало на присутствие людей.
Кир кивнул головой на сооружение:
— Вход закрыт, похоже.
Кэй кивнула.
— Ага, помню! Как в средневековых замках подъемные мосты.
— Наверное, от животных, — предположил Кир.
— От кого же еще? — пожала плечами Кэй.
— Давай им крикнем?
Захар вдруг помотал головой.
— Не надо. Еще как шмальнут из чего там у них есть, и будут от нас кусочки валяться.
Кир пожал плечами.
— Они ж подняли мост. Чего им боятся нас? Мы с миром пришли.
— Они-то об этом не знают. И мост убрали, чтоб мы не вошли. Мы у них как на ладони.
— Захар, тут ты ошибаешься, они…
— Изыдите, посланцы ада! — раздавшийся сверху зычный голос прервал попытку Кира доказать Захару свою точку зрения.
— Эй, мы не причиним вреда! — задрав голову, прокричал Кир. — Мы просто хотим поговорить.
— Я знаю! Ничто не в силах причинить вред великой «Аделаиде». Мы проводим время в постах и молитвах, и потому демоны минуют эти стены. А если кто нападает, тому несдобровать. Можем показать вам, что от них осталось.
Послышались громкие звуки, будто кто-то бил в барабан, раздались завывания и с борта «Аделаиды» на платформу посыпалась какая-то труха. Кэй стряхнула с волос мусор и теперь с изумлением рассматривала черную ладонь. Захар поднял какой-то кусочек и понюхал:
— Ты смори-ка! Кость жженая. Зачем сыплют-то?
— Это не мусор! — выдавила из себя Кэй и подбежала к ограждению, где ее и стошнило.
Кир тоже побледнел. Захар непроизвольно облизывал губы и сплевывал.