— Да, сеньор, не пойду, — повторил я, немного помолчав.
Некоторое время доктор без слов смотрел на меня, потом резко повернулся и быстрыми шагами вошел во двор больницы, резко захлопнув за собой калитку. Я смотрел, как он удаляется, и думал: «Все, конец! Теперь он меня выгонит! Зачем я вообще здесь остался, если все равно придется уйти? Если так, то лучше бы я ушел до того, как началась эпидемия».
Я попытался было войти во двор, но не смог этого сделать.
— Ах, сеньор, сеньор! — покачал головой Хесус, сидевший на козлах. Он курил сигариллу и был весь окутан дымом.
Да, на этот раз я и вправду свалял дурака. Не думаю, что когда-либо я столь сильно рисковал потерять место у доктора. Даже когда сгорел хлев, мое положение не было таким шатким. Кроме того, я чувствовал себя в некотором роде предателем. При первой же серьезной опасности я фактически оставил доктора. Я не сумел заставить себя войти в больницу. То, что мне рассказывали о ней, не могло мне нравиться. Я вообще удивляюсь, как там выдерживали доктора Гомес и Леон, проводя дни напролет среди воплей и стонов. Конечно, больным дают обезболивающие, но все же…
Я принялся мерить шагами улицу, голова была абсолютно пустой, а точнее, полной хаотичных мыслей, которые никак не могли выстроиться в какую-нибудь логическую цепочку. Я просто покорно ждал, чтобы все как-то решилось само собой.
Доктор пробыл в больнице долго, необыкновенно долго. Наконец он появился и сел в карету. Я тоже сел. Карета тронулась с места. Доктор молчал. Он вел себя так, будто ничего не случилось, но я инстинктивно чувствовал, что что-то изменилось. Я рассчитывал, что с течением времени и это пройдет, как все остальное. К счастью, мне был дан шанс сохранить свое место. На следующий день мы снова поехали в больницу, но на этот раз доктор не пригласил меня войти. Он вошел во двор, а я остался снаружи. Если бы он меня позвал, я бы вошел. Но он этого не сделал.
— Ну что ж, сеньор, вы, кажется, спасли свою шкуру! — сказал Хесус, противно хихикая.
На этот раз, после больницы, доктор все же говорил со мной о вчерашнем случае, пока мы ехали в карете. Когда он умолкал, воцарялось тягостное молчание. Во всяком случае, я чувствовал себя неловко. Мне очень хотелось спросить, что там происходит внутри, но я не смел. Я отлично представлял себе, что он мне ответит.
Доктор сильно закашлялся, я протянул ему платок, но он, покачав головой, достал свой и сплюнул в него. Потом, прочистив горло, сказал:
— Для того, чтобы стать врачом, нужно иметь волю, дружок. В принципе, волю нужно проявлять во всем, если ты действительно собрался чем-то серьезно заниматься, если твой выбор окончательный. Иначе ты ничем не будешь отличаться от толпы, которая мечется туда-сюда, ничего не доводя до конца и ничего не достигая в жизни, конечно, если только ты не выходец из богатого или аристократического рода. У них тоже полно таких ничтожеств. Все в их жизни — дело случая, и они сами полностью зависят от него.
— Я очень сожалею, сеньор, — выдавил я из себя, — но эта болезнь вызывает у меня в душе ужас, который сильней меня. Но в следующий раз я войду внутрь вместе с вами, обещаю.
— В этом нет необходимости, — ответил доктор к моему большому облегчению. — В конце концов, ты от этого ничего не выиграешь. Я получу здесь пятьдесят тысяч мараведи, Гомес и Леон получат намного больше, а ты ничего не получишь. Зачем тебе рисковать. Я не такой человек, чтобы требовать от тебя этого. Но ты должен знать, что, если хочешь стать врачом, если хочешь серьезно заниматься этой профессией, тебе понадобится сила воли. Не только знания, но и железная воля. Если не для этого случая, то для другого. И так во всем. Одни утверждают, что люди по природе своей добры, другие — что они злы. И те, и другие ошибаются. Люди просто могут быть всякими. Одни — скорее добры, другие — скорее злы. Так вот и ты — скорее медик, чем что-либо другое. Но чтобы стать им вполне, нужна воля. У большинства людей ее нет, вот они и мечутся туда-сюда, словно мусор в реке. Куда его забросит случай, туда и поплывет. У них нет воли быть добрыми или злыми, а может, они ее просто утрачивают с течением времени, — задумчиво дополнил доктор Монардес.
— Я привел тебе именно этот пример, потому что он наиболее частый. Но должен сказать, это касается всех профессий, если хочешь добиться успеха. Все неудачники похожи друг на друга: у них напрочь отсутствует сила воли. Разумеется, иногда и сама судьба, как это принято говорить, может повернуться против тебя или обстоятельства не сложатся в твою пользу, но это случается гораздо реже. Обычно все упирается в способности и силу воли. Воли, Гимараеш.