— Да, сеньор. Хорошо, сеньор, — ответил я. — Вы можете на меня рассчитывать.
— Я оставил тебе письмо, — продолжил доктор. — Оно в моем секретере, во втором ящичке слева. Прочти его после моей смерти.
— Не говорите так, сеньор, — возразил я. — Вы поправитесь и будете жить долго.
— Да, да… — ответил он, как бы не слыша. — Табак — великое лекарство, просто нужно подходить к нему очень внимательно, как и к любому другому лекарству. Знать когда, как и сколько… Благодаря табаку и вместе с ним мое имя войдет в историю.
— Разумеется, сеньор. Однозначно, — отвечал я. — Но сейчас вы об этом не думайте. Сейчас будущее не имеет никакого значения. Вы думайте о настоящем. Будущее не имеет значения.
— Не повторяй одно и то же. Это дурацкая привычка, — прохрипел доктор.
Чтоб мне не сойти с этого места и пусть меня проклянет святая Мария Иммакулата, если это не были его последние слова. Да, это были его последние слова! Чуть позже доктор умер и почти мгновенно. Он попытался резко вдохнуть, в груди что-то хрипнуло, и все кончилось. Быстро и, что касается его смерти, без страданий. Все-таки доктор Монардес был собранным и точным человеком. Абсолютно во всем.
Я сел рядом с ним на кровать и закрыл ему глаза. Мне доводилось видеть покойников, так что я бы не сказал, что это произвело на меня какое-то впечатление. Но то, как они глядят, если так можно выразиться, порождает в душе какое-то тревожное неудобство и смущает. Эти открытые глаза, неподвижный взгляд, словно отрешенный от всего и устремленный куда-то вдаль… Какой-то остекленевший, нечеловеческий… Мне показалось, что, когда я закрыл доктору глаза, выражение его лица изменилось, стало более мягким. Передо мной лежал человек, которого я давно знал, хотя лицо его было исхудавшим и желтым… Очень грустное лицо. Но все же это был доктор Монардес.
Я поднялся и размял ноги, которые затекли от неудобной позы. Как приятно двигаться, ходить туда-сюда! Я немного постоял у кровати, глядя в лицо доктора, — мне хотелось запомнить его таким, каким я видел его в последний раз, чтобы в моем сознании навсегда запечатлелись его черты. Потом я повернулся и пошел к двери. Открыл ее, еще раз взглянул на доктора, на миг остановился, закрыл дверь и спокойно отправился в его кабинет.
В кабинете я открыл в его секретере второй ящик слева и сразу же увидел большой бумажный конверт, на котором кривым почерком было написано мое имя. Внутри лежали два листка — большой и маленький. Я развернул большой. Это было письмо от доктора:
Гимараеш,
Я решил ничего тебе не оставлять, так как ты никогда мне особо не нравился. Помнишь тот день у больницы «Пять Христовых ран»? Все имеет свои последствия, дружок. Нет, нет, я не злопамятен. Каждый должен получать то, чего он заслуживает. Не больше и не меньше. Именно в это я верю: каждому свое.
Сначала я думал оставить тебе мой пресс для маслин, но потом отказался. Во-первых, в силу выше названной причины, а также потому, что он стал приходить в негодность и не принесет тебе большой пользы. А спустя несколько лет ты начнешь говорить: «Вот, доктор Монардес ничего мне не оставил, кроме абсолютно ненужного пресса». Так что я предпочитаю ничего тебе не завещать.
Я оставлю тебе, как и обещал, три совета, которые я обязан тебе дать как своему ученику. Они написаны на другом, маленьком листочке.
Благодарю тебя за те заботы, которыми ты окружал меня, пока я болел. Они и вправду мне были необходимы.
И все-таки я дам тебе шанс, которым ты воспользуешься, если захочешь и если сможешь. Ты должен знать, что нотариуса Серрегу из городского совета легко подкупить. Также ты должен знать, что нигде в моем завещании ничего не сказано об этом доме. Если ты напишешь фальшивое завещание и сумеешь подкупить Серрегу, он заверит его и дом достанется тебе. Но это будет стоить тебе очень дорого. Скорее всего, у тебя таких денег нет. Если захочешь, ты можешь занять их у моего компаньона фармацевта дель Вале. Он не станет тебя расспрашивать, зачем тебе нужны деньги, а даст ссуду под большие проценты. Если твоя практика будет успешной, за год-другой ты сможешь с ним расплатиться, если же нет — то ты безнадежно погрязнешь в долгах. Так что подумай хорошенько. Если ты ничего не сможешь сделать в области медицины, то, имея такой долг, закончишь жизнь либо уличным попрошайкой, либо тебе придется покинуть страну. Не думай, что достаточно лишь уехать в Мадрид или Барселону. У дель Вале много аптек и много друзей по всей стране, он обязательно тебя найдет.