— Маринааа! Мариночкаа! Вы меня слышите?
В мое сознание врывается ласковый женский голос, обрадовалась ему. Вырвал из кошмара. Открываю глаза и вижу женщину с яркими вишнёвыми волосами, и с белой маской на лице. Судя по гладкой коже вокруг глаз, еще молодая.
Киваю ей, пытаясь справиться с подкатившей тошнотой.
— Голова кружится?
Прислушалась к себе и мотаю головой. Пока нет.
— Присядем?
Снова киваю. Жутко хочется прокашляться, а лежа, неудобно.
Женщина помогает мне сесть и меня мгновенно забивает кашель. Отделяется мокрота, я сплёвываю ее в подставленную миску. А следом идет и рвота.
После женщина дает мне воды, аккуратно обтирает лицо полотенцем и вводит в ступор вопросом:
— Беременность сохранять будем?
Я потрясенно молчу, отказываясь верить своим ушам. Да, мы с Мишей хотели, и девчонки поддержали. Не просто поддержали, в восторг пришли! и мы уже не предохранялись с того месяца, но доктор говорила мне, что смогу понести только на третий месяц. Не раньше. А еще только-только второй пошел!
— Ты, что не знала? — женщина, верно, истолковала мою ошарашенную физиономию. — Анализы подтверждают второй месяц. Ну давай еще на УЗИ сходим. Мало ли. Задержка есть?
— Они у меня никогда не шли стабильно. Всегда в разброс. Если в этом месяце, двадцать пятого начнутся, то в следующем, могут и тридцатого, и пятого. Мы с мужем хотели, да, я убрала спираль, пила витамины, но доктор сказала, что получится, скорее всего, только на третий месяц.
— Ну, на то зло, получилось раньше. Оставляем, значит, да? Мне надо знать прямо сейчас. Воспаление легких антибиотиками лечится, а при беременности, нельзя их.
— Нет, не оставляем, — еле выдавила из себя, давясь слезами.
— Да ты не бойся, у тебя пневмония, но не острая, можно обойтись сухим теплом, травами, солевой комнатой. Поправляться дольше будешь, но поправишься! Не сомневайся. Мы сильного тебе без анализов не ставили. Плоду не навредили, не переживай.
— Мы с мужем разводимся, — произнесла приговор себе и несчастной крошке.
— Как так? А зачем дите тогда делали?
— На тот момент, я не знала, что он мне изменяет. Долго и цинично. Я была абсолютно в нем уверена.
— Ну, может быть, теперь, ради малыша, вам обоим стоит как-то пересмотреть свои взгляды, на жизнь, отношения? Быть, может, у него получится, начать с тобой сначала, а у тебя, его простить, ради нового человечка?
— Исключено. Он то с радостью, в своем нынешнем положение, мне ноги целовать сейчас кинется. А вот я, простить его не смогу. Даже ради детей. К тому же, у нас уже есть двое, и он даже с ними вряд ли мне будет помогать. А сама троих, не вытяну.
Я говорила беспощадную правду, и зубы мои выдавали дрожь.
Что может быть ужаснее для женщины, чем стать убийцей собственного ребенка. Всегда поражалась тем женщинам, кто шел на это с легкостью, так же как спираль убрать, не задумываясь даже, что все мы когда-то тоже были этими маленькими Горошенками, этими, не оформившимися пока еще не во что, клеточками. И если бы наши мамы поступили с нами так же, нас бы просто не было сейчас.
Мише я сразу сказала, что поскольку близнецы у нас. Ближайшие лет шесть, восемь, осознанно зачинать не хочу, но, если получится неожиданность, однозначно — рожаю. Я даже не мыслила о том, как можно убить своего ребенка. Для меня это верх варварства и бесчеловечности!
Муж не пользовался презервативами, но я дважды за эти годы меняла спираль и при активной половой жизни, всё у нас было хорошо. Со своим, не регулярным циклом, я часто покупала тесты, но всегда на них была одна полоска и месячные приходили.
И вот теперь, жизнь просто не оставляет мне выбора! На что я буду собирать троих в школу? На что куплю три комплекта верхней зимней, а потом и весенней одежды? А кружки, а подарки к праздникам?
Слезы градом катились по щекам, я уже ненавидела себя за то, что вынуждена сделать, уже считала себя чудовищем. Никогда себя не прощу! И девочки бы меня не простили! Но у меня нет другого выхода! Ведь нет же!
Сволочь! Какая же ты сволочь! Миша!! Своими руками бы удавила! Прямо сейчас! И без сожаления!
— Сейчас схожу за коляской и отвезу тебя на УЗИ. Возможно, это на воспаление белки повысились, — попыталась успокоить врач, видя мою истерику
Но на сей раз, бог меня не помиловал!
Уже можно было услышать стук маленького сердечка. Этот торопливый стук, словно малыш, старался вырасти как можно больше, пока еще есть возможность, просто разрывал мне сердце и заставлял захлебываться слезами.
Ах, мамочка! Как же ты была права, говоря, что однажды, я сполна заплачу за то, что влезла в чужую семью. Но в то, что расплата будет настолько жестокой, я бы и в самом ужасном кошмаре представить не могла.
— Может, все же поговоришь с мужем? — сочувственно спросила доктор.
— Нет. Бессмысленно.
Лишь на один только миг, мелькнула шальная мысль, повесить ребенка Миши на Кирилла, он знал, что я пользуюсь спиралью, узнал от Лены и подтрунивал часто и грязно, но не знал, что я ее убрала, и поэтому не предохранялся со мной. И по сроку, то всего на месяц обмануть нужно. Не так и сложно, наверное. А похожим на него, малыш будет в любом случае. Но тут же отогнала бредовую идею.
Какой мне смысл менять шило на мыло.
Глава 45
Кирилл
Мне сразу же хотелось бросится за ней в больницу, но я понимал, что еще ничего не известно, а в инфекционное, к ней, не пустят. Поэтому провел ужасную ночь, поминутно просыпаясь от беспокойства. А в восемь часов, уже стоял у информационной стойки в больнице.
Мне сообщили, что все хорошо. Приступ сняли, жар сбили. Но навещать ее нельзя, можно лишь продукты на входе в инфекционное отделение передавать.
— Я сегодня привезу. Что ей можно?
— Да все, что любит. Побольше питья. Соков, морсов, — белокурая Татьяна, всегда улыбалась мне со всевозможным женским старанием. Один раз, она даже отважилась меня на ужин пригласить, и хоть девка была и красивая, стройная, высокая, зеленоглазая, но спаси меня боже, амурничать с кем-нибудь с маминой работы. Я вежливо отклонил приглашение, но Татьяна, видимо, до сих пор не теряла надежды. Вон и ручку свою мне на пальцы положила. — А папу твоего, сегодня выписывают.
— Хорошо. Спасибо.
— Кирилл!
От строгого маминого голоса, я аж вздрогнул, как в детстве. Обернулся, она смерила меня тяжелым взглядом, словно уже знала, зачем и к кому пришел. Она была в своем бежевом плаще. Шла сюда не понятно зачем, вроде дома должна быть, на отсыпных, после суток.
— Доброе утро, мам! — хотел улыбнуться, а получилось, что скорее скривился.
— Ну, у тебя то оно вряд ли доброе. — Саркастично усмехнулась родительница, увлекая меня за собой. — Ты, что творишь, паршивец?! — злобно зашипела она, уже на крыльце. — Ты зачем парня избил? Разок дала тебе из мести папаше, а ты уж и поплыл??
Я не знал, что ответить матери, отрицать, что у нас с Мариной, что-то было, я не видел смысла. Тогда, когда она приходила, я спешно убрал все вещи Марины под одеяло и сумки в коридор вынес, но вот про обувь в прихожей, забыл. Мама наверняка ее видела, от того и говорит так уверенно сейчас.
— Как он?
— В порядке. Утром уже домой отпустили. Давление от кровопотери рухнуло. Тебе повезло, что ты ему нос не сломал, и он претензий не имеет! Послушай меня, если у вас, что-то с ней там и было — забудь. Отойди в сторону. Дай девке пожить, как ей хочется. У нее нормального мужика, считай, всю жизнь не было. Молодая еще. Все у нее еще сложится. Не лезь, не мешай. Забудь ее.
— Не могу! — ответил честно, смотря матери прямо в глаза.