Моя злость улетучилась, осталось только желание плавать в ощущениях под стук собственного сердца в груди.
Тук-тук-тук…
Я больше не буду прежней, потому что, когда Антон усаживается вместе со мной на диван, я опускаюсь прямо на его пах, и от твердости, которая встречает меня там, внизу, тело взрывается таким возбуждением, которого просто невозможно добиться в одиночку. Я не буду прежней, потому что теперь, черт возьми, знаю, что значит быть чудовищно возбужденной, притом что твой парень возбужден точно так же!
— Подожди… — он стонет, сжимая под полотенцем мои ягодицы и приподнимая. — Блять! — возится, одной рукой прижимая меня к себе за талию, а второй пытается стянуть с себя шорты.
Глажу его плечи, привстав на коленях, а когда возня подо мной прекращается, опускаю глаза и с силой закусываю губу.
Полотенце задралось до талии и распахнулось, не скрывая ничего, кроме моей груди, по которой прокатывается жар, отдаваясь спазмом между ног, когда между своих бедер я вижу содержимое трусов Антона Матвеева.
Пялюсь секунду, а может, десять, пока смущение не побеждает, и я не поднимаю глаза, понимая, что все эти секунды Антон следил за моим лицом из-под полуопущенных век, а черты его лица опять сделались такими, будто он весь сосредоточен на ощущениях…
— Ого… — вылетает из меня.
— Спасибо, — отвечает напряженно.
Этот самодовольный ответ заставляет мои горящие губы растянуться в глупой улыбке. Я чувствую себя пьяной, и пиво здесь ни причем.
Антон ловит мою руку и перехватывает ладонь. Еще до того, как он успевает ею как-то распорядиться, уже знаю, чего он хочет. Читаю это в его почерневших глазах и на губах, которые плотно сжимает, выдыхая носом воздух.
Он закрывает глаза и приоткрывает губы, когда мои пальцы оказываются обернутыми вокруг твердой горячей длины.
— Пф-ф-ф… — он сжимает свою ладонь вокруг моей, заставляя сжать крепче и двигать рукой.
Тактильными ощущениями у меня выбивает пробки.
Его пульсация под моими пальцами такая обжигающая, а когда вижу, как в гримасе удовольствия меняется лицо Антона, мой рот произносит:
— Я хочу его попробовать. Это же нормально?
— Просто идеально! — шипит мой парень, распахивая глаза и глядя на меня.
И в его взгляде нет той чертовой иронии, которой он так любит задевать меня. Будто специально. Будто зная, какой дурой я становлюсь рядом с ним!
Он смотрит так, что я знаю — сейчас он возьмет мои губы и будет делать с ними все, что захочет, а я не буду сопротивляться, потому что заявила на него свои права именно потому, что хочу этого! Хочу его…
Его ладонь накрывает мой затылок, рот сминает мой, и я отвечаю с жаром, запуская пальцы во влажные короткие волосы на его голове.
Тихо вскрикиваю, когда Антон меняет нас местами. Переворачивая меня и укладывая на диван, накрывает своим телом, отчего полотенце развязывается, и между нами больше нет никаких преград. Только воздух, но его становится микроскопически мало, когда обнимаю ногами талию Антона в ответ на умопомрачительные выпады его языка у себя во рту.
Соединяемся животами, и я впиваюсь пальцами в его лопатки.
Вздрагиваю, будто подброшенная, когда помимо горячего члена у себя между ног вдруг чувствую пальцы Антона. Сверху вниз. Не проникая внутрь, они слегка скользят по влаге.
Антон реагирует на дрожь моих бедер, вскинув голову и глядя в мое лицо затуманенными глазами. Водя пальцами у меня между ног, он наблюдает, смотрит в мое лицо, приоткрыв губы, а я подыхаю оттого, как мне нравятся его ласки…
Он и сам это прекрасно понимает, ведь я не могу сдержать тихих стонов. Кусаю губы, толкая ему навстречу бедра, и выгибаю шею, вдавливая затылок в заправленный полосатой простынею матрас, который скрипит под нами при каждом движении.
— Даму вперед…
— Что? — царапаю его плечо.
Он смотрит на меня сверху вниз пару секунд, а потом убирает руку.
— Антон… — выдыхаю сдавленно.
Резко выпутавшись из моих рук, он отстраняется, и пока перед глазами мелькают разные части его возбужденного тела, я чувствую себя раскаленной печкой. В смущении подхватываюсь на локтях, когда он слезает с дивана и упирается коленями в пол, подтаскивая мои бедра к краю.
Смысл его слов с опозданием, но все же доходит до моих мозгов, и, прежде чем я успеваю хоть слово сказать, темноволосая голова оказывается между моих ног.
Мои тонкие стоны становятся громче с каждым новым кругом его языка, а присутствие во мне его пальцев заставляет впиться в темноволосую макушку ногтями.
Маленькие электрические разряды стекают по животу вниз. Мучительным, примитивным напряжением скапливаются в той точке, которую Антон задевает своим языком.
Мое тело скручивает судорога.
Вертясь на диване, я трясусь от оргазма, а когда прихожу в себя, вижу сидящего надо мной Антона, который резкими движениями надевает на себя презерватив.
Матвеев падает на меня, подложив под голову свой локоть и закинув мое бедро себе на талию, и, прежде чем успеваю вернуть контроль над своим телом, резким толчком бедер он разрывает мое тело вторжением, от которого из горла вылетает крик, а из глаз брызжут слезы…
Глава 21
Полина
Через незадернутую штору в комнату пробрался солнечный луч, который сначала жалил щеку, а потом мое бедро. Легкий сквозняк из открытой форточки спасает от того, чтобы начать плавиться под этим прицельным лучом.
Не шевелясь, смотрю в стену и слушаю чириканье птиц. Чириканье и кучу других разных звуков, характерных для глубокой сельской местности. А еще тихое сопение прямо у себя над ухом, от которого по телу мурашки бегают.
Это приятно. Так кошмарно приятно ощущать за спиной и вокруг себя тяжесть большого горячего тела. Кошмарно горячего и голого. Ноги щекочут волоски на ногах Антона, ягодицам тоже щекотно. Кошмарно щекотно и горячо.
Копошусь, осторожно выползая из-под тяжелой руки, которая сжимает мою талию.
Диван скрипит, ходит ходуном, когда то самое большое тело взмахивает рукой и переворачивается на живот, обняв руками подушку и уткнувшись в нее лицом, а я соскакиваю с дивана на пол, в приступе смущения хватая болтающееся на спинке стула полотенце, в которое заворачиваюсь, стоя босиком на остывшем за ночь полу.
Полотенце сырое и на нем красные пятна, которые приводят в еще большее смущение.
— Вот блин…
Кручусь, хватая с пола белую мужскую футболку, которая за проведенную на полу ночь скомкалась, и кошусь на голый зад распластанного на диване парня.
Кажется, мне нравится в деревне!
Кажется, мне нравится секс, и я хочу еще…
Несмотря на то, что порвала нам обоим барабанные перепонки, я хочу сделать все это еще раз, ведь во второй раз это не должно быть так больно. Да?
Глядя на широкую спину, которую на две уверенные половины разделяет мощный позвоночник, думаю о том, что сбегу отсюда к чертям собачьим, если проснувшись, Антон сделает вид, будто ничего не было. Парни бывают настоящими козлами, но я надеюсь, просто всеми фибрами души надеюсь на то, что это не наш случай…
Мне нравится деревня, нравится секс и нравится спать вместе с Антоном Матвеевым. Хоть в деревне, хоть на Луне.
Надеваю его футболку, которая идеально прикрывает мои ягодицы.
Он спит так глубоко, что мне можно наплевать на свою наготу, но от прохладного сквозняка по телу бегают мурашки.
В туалете убеждаюсь в том, что внушительное достоинство моего парня не порвало во мне ничего лишнего. Я понятия не имею, сколько должно быть крови, но моя, кажется, вся осталась на полотенце, которое замываю в тщетных попытках избавиться от тех самых пятен.