Часы на телефоне показывают восемь утра. Вернув телефон в сумку, сражаюсь со старой проржавевшей задвижкой на дверном замке и выглядываю на улицу, приоткрыв дверь.
Маленький участок обнесен забором из проволоки, и трава здесь подстрижена до состояния не очень ровного газона. Есть маленький стол и дачные стулья вокруг него.
Сунув ноги в свои кеды, спускаюсь с крыльца и вдыхаю немного влажный утренний воздух.
Утром жизни вокруг не больше, чем вечером.
Пока брожу по участку, рассматривая огородные грядки, кроме далекого собачьего лая ничего больше не слышу. Может быть только урчание своего желудка, потому что я голодная как никогда в жизни. Просто дьявольски голодная.
Чувствуя, как тянет мышцы в каждом уголке тела, смотрю на дом, в котором мертвым сном спит центр всех моих мыслей. Может из-за того, что я кроме него больше ни о чем в последнее время не думаю, не сразу замечаю стоящую посреди выложенной кирпичами дорожки на углу дома маленькую черноволосую девочку с двумя длинными хвостами, перевязанными желтыми резинками.
Она смотрит на меня распахнутыми глазами, прижав к груди розовый рюкзак и слегка округлив рот.
— Вот же черт… — шепчу, когда слышу, как за домом хлопает калитка.
Сорвавшись с места, несусь к крыльцу, и то, что на мне нет трусов, все эти десять шагов ощущается так, будто это моя задница выставлена на всеобщее обозрение, а не задница парня, в которого вот уже две недели я влюблена по уши.
Глава 22
Антон
— Варь, отцепись… — сквозь сон трясу плечом, пытаясь избавиться от дергающих за него пальцев.
— Антон! — слышу панический визг.
— Отцепись! — рычу, отрывая от подушки голову и щуря глаза от яркого утреннего света.
Башка тяжелая, как кирпич. Я недели две выспаться не могу.
Первое, что вижу, когда разлепляю веки титаническим усилием воли — прямо перед глазами пухлые розовые губы, которые извергают еще один взволнованный вопль:
— ВСТАВАЙ!
Вскакиваю, садясь на диване и сваливая на пол босые ноги.
— Антон…
Давлю на глаза пальцами и трясу головой, разгоняя плотный туман в голове.
ОНА меня доконает. Доконает.
— Полина, — зову хрипло. — Какого лешего?!
Подняв глаза, вижу, что моя без пяти минут моногамная девушка, носится по дому, собирая с пола свою одежду.
Юбку, тонкую кофту, кружевной лифчик…
На ней моя футболка, и она надевает очень мятую юбку прямо поверх нее, заталкивая ту под пояс.
Я облажался?
У меня был опыт, когда после первого секса девушка от меня полгода шарахалась, но с той у нас как-то сразу все не сложилось, а моя девушка два раза кончила.
О том, какой дебил я сам, даже вспоминать не стоит. Лоховски обкончать свои трусы — эпичнее дерьма у меня в жизни еще не было.
— Уходишь уже? — интересуюсь.
Исподлобья смотрю на то, как она путается в белоснежных волосах и дергает боковую молнию на юбке.
Все в ней идеальное, особенно полная грудь со вздернутыми светло-розовыми сосками и такие же розовые прелести между ног. Где-то там я свои мозги вчера и оставил. Я без них, потому что смотрю на мельтешение перед собой, представляя, как эти белые волосы на кулак наматываю.
Ожидаемо, я, твою мать, хочу еще.
Знал, что встряну, и все равно попер дальше.
Хочу ее. Хоть на время, насрать.
— Там твоя сестра… и мама… — объявляет Полина в панике.
— Блин… — рычу, подхватывая с пола шорты.
Вскочив с дивана, ловлю в области своего живота немигающий голубоглазый взгляд, от которого в крестце покалывает.
У меня стоит.
Пакую себя в шорты. Затягивая на них шнурки, слышу под окном болтовню сестры, к которому присоединяется голос матери:
— Кхм… Антон… — зовет она аккуратно.
Зараза!
Судя по освещению часов восемь утра, а мое имя меня уже затрахало.
— Сейчас! — отвечаю, повысив голос так, чтобы она меня хорошо расслышала.
Соображаю на гиперскорости, заставляя мозги проснуться.
Смотрю на входную дверь, она закрыта. Повернув голову, разглядываю Полину.
Растрепанная. Румяная и красивая, просто кровь из глаз.
Кусает губы, расчесывая пальцами волосы, но это не особо помогает. Она так выглядит, будто выползла из-под меня пять минут назад.
Я вообще не собирался ее с семьей знакомить. Вообще, ни с кем!
— Как неудобно…
— Неудобно ушами голову мыть, — из стопки вещей в коробке на полу достаю себе чистую футболку.
— Я серьезно! Я на шлюху похожа…
Просунув голову в футболку, смотрю на нее с иронией.
Хрен знает, почему ее так волнует мнение моей матери. По идее, ей вообще должно быть безразлично ее мнение, а вот на то, что мне ее даже отвести некуда так, чтобы побыть вдвоем столько, сколько нам хочется, нет.
Я без понятия, насколько ее хватит. Решения для нашей проблемы у меня нет, и когда появится я также без понятия. В перспективе такой далекой, что я в нее даже не заглядывал.
Настроение опускается, и вместе с ним мой стояк, на который Полина пялится все это время.
— Что твоя мама подумает? — она шепчет так, будто боится, что нас услышат.
— Что мы сексом занимались?
— Тогда я вылезу через окно.
— Моя мать знает, что такое секс.
— На мне даже трусов нет. Где они?
— Ты считаешь, для меня это сейчас полезная информация? — наезжаю на нее, указывая подбородком на свои шорты, где ситуация может измениться в любой, блять, момент, и отсутствие на моей девушке трусов — херовый для моей ситуации фактор.
Поджав губы, она опускает лицо и складывает на груди руки, прижавшись поясницей к кухонному шкафу.
Вздохнув поглубже, смотрю на потолок, где краска полопалась.
Все через задницу!
Подхожу к Полине и поднимаю ее подбородок пальцами.
Если без ограничений, я хочу языком быть у нее во рту. Прямо сейчас и до вечера. Здоровенный червь внутри жрет спокойствие, напоминая, что она у меня временно, и от этого тупо кости ноют. Я не в курсе, насколько ее хватит, но думаю, сроки сведутся к минимуму, когда узнает, что на гражданке мне месяц остался, и половину из этого времени мы будем, как беспризорники, искать место, где бы потрахаться.
— У тебя… болит что-нибудь? — спрашиваю тихо.
Скользнув глазами по моему лицу, она мнется секунду, потом пожимает плечом и произносит:
— Нет.
Врет.
— Хочешь еще?
— Хочу, а ты? — смотрит с вызовом.
— Я? — выгибаю брови. — Показать?
— Антон… — шикает.
Обвожу глазами возмущенное лицо, залипаю на губах. Полина тянет шею мне навстречу. Опускаю голову тоже…
Визг сестры с улицы лупит по барабанным перепонкам.
— Мышь! — верещит на ультразвуке.
— Да, твою мать… — закатываю глаза. — Пошли… — беру Полину за руку.
Все равно ни хрена больше не остается.
Глава 23
Антон
— А это твои волосы? — голос сестры прилетает в затылок вместе с ветром, который поднялся минут как десять.
— Мои…
— В смысле… не накладные?
Раскалываю топором сухое полено из коллекции, которая досталась по наследству от предыдущих хозяев дома, и оборачиваюсь через плечо, вытирая ладонью пот со лба.
Моя сестра планомерно выносит мозг моей девушке, прогуливая ее по участку, особенно вдоль огородных грядок, на которые я убил почти целый день своей жизни три недели назад.
Обсуждаемые волосы сейчас заплетены в косу. Они не накладные, это я точно знаю. Они настоящие, еще какие.
— Здесь морковка. Я тоже сажала. Ее пока не видно, ну, в общем, она здесь…
В животе легкий узел, я наблюдаю за плавными движениями тонких плеч, одетых в мою футболку, и как юбка прилипает к стройным бедрам и округлой идеальной заднице, когда ветер бьет Полине в спину.