— Чёрт, опять новый меч покупать, — выругался Охотник, вставая с колена и вынимая сигарету из пачки.
Чёрные волосы его были залиты кровью, которая не без помощи дождя стекала на казённый белый плащ, непроизвольно окрашивая тот. Поняв это, Охотник сбросил плащ и обернулся на нас.
— Ха, а вот и подкрепление, — раскрывая глаза, проговорил он.
Охотник был хорошо сложен, внешность его можно было бы охарактеризовать просто прекрасной, если бы не синяки под чёрными глазами, бывшие свидетельством постоянных переработок. Синяки сильно старили его и без того уставшее лицо. Однако больше всего бросался в глаза шрам, проходящий по шее Охотника.
— Не может быть, — холодные глаза Охотника округлились.
Шрам на пол шеи… холодный взгляд… прекрасное, но столь измученное лицо… неужели…
— Нет, — отшатнулся Охотник, глядя на меня, — ты же…
— Так-так-так, интересненько, — ехидный голос чёрного силуэта раздался в моей голове.
— Я думал, ты погиб, Ник… — еле слышно произнёс Охотник.
Раздался выстрел и я погрузился во тьму…
Эпилог?
— Неужели это конец? — прошептал я вслух.
Эти бесконечные тёмные коридоры, им нет конца. А вот моим силам…Чёрт побери, не думал, что всё так закончится. Впрочем, у меня ещё есть шанс… А, нет. Споткнувшись об откуда-то взявшуюся швабру, я в буквальном смысле поцеловал холодный и очень, просто очень грязный кафельный пол. О, кажется и лоб расшиб.
— Что это? — вновь прошептал я, прикоснувшись ко лбу.
Судя по всему, это была кровь, удачно перемешавшаяся с грязью. Круто, я в полном дерьме… А это что? Чьи-то холодные руки прикоснулись ко мне.
— Бл***, бл***, бл***, бл***, бл***! — махнув рукой куда-то в пустоту, я со всех ног помчался дальше.
Да-да, помчался, как же… через метров десять снова упал и, кажется, подвернул ногу. И как обычно правую…
За спиной послышался вздох. Женский. Она устала или просто со мной играется? Да что вообще здесь происходит?! Я хотел подняться, но всё тело стало ватным.
— Ах-ха-ха-ха-ха-хах, недолго музыка играла, — я сжал кулаки, а глаза стали влажными.
Острый приступ боли в груди — что-то острое пронзило сердце. Кровь бурным потоком хлынула на пол. Темнота в глазах и темнота пространства слились воедино. Казалось, что реальность уходит от меня, или же это я отдаляюсь от неё. Дыхание прекратилось, а тело перестало держаться. Я упал на холодный и грязный пол. Один, во тьме и холоде, никто не вспомнит обо мне.
Я не хочу… Я не хочу умирать. Нет. Не здесь. Не сейчас. Никогда.
Прикосновение холодных рук, затем губ и… тьма, холодная, непроглядная…
Да, я умру. Исчезну. Растворюсь в этом непроглядном мраке небытия. Мне ни грустно, ни весело. Я перестаю бороться, перестаю что-либо чувствовать.
И на этом всё? Моя история окончена?
Тьма. Холодная. Непроглядная. Я беспомощен. Я обречён…
Но почему кто-то вправе распоряжаться моей жизнью? Она моя! И я не потерплю, чтобы кто-то смел вставать у меня на пути. Я хочу жить! И я буду жить. Я и только я! Я убью. Убью их. Уничтожу всех, кто захочет моей смерти.
Чувствую тепло в груди. Яркое пламя вырывается из неё. Оно окутывает моё тело. Я становлюсь огнём, адским пламенем, карающим врагов.
Тьма рассеялась, и я раскрыл глаза…
Надо мною простиралось бескрайнее алое небо. Чёрный диск солнца застыл в зените, отбрасывая свои тусклые лучи на эту залитую кровью землю. Я не дышал, словно находился в вакууме, лежа в багряной траве. Тело болело. Такое чувство, что меня сжигают изнутри. Сильно хотелось пить.
Тихий, еле слышный шелест. Кто-то приближался.
— Да ладно! — смеялся силуэт. — Неужели тебя снова убили! Вот незадачка!
В этот раз силуэт был иным — тело его изменилось, а голову и чёрное лицо закрывали длинные волосы, по-прежнему сливающиеся со всем его естеством. Но было ещё кое-что, что не сразу заметил я: за этими волосами скрывались большие красные глаза. Они словно гипнотизировали меня, не позволяя оторвать взгляд.
Волосы силуэта чуть колыхались на ветру.
— Не дури, — вздохнул я не в силах подняться, — таким меня не убьёшь.
— Хотя кто бы мог подумать, что в тебя выстрелят из пистолета, — на чёрном лице промелькнула тонкая белая улыбка.
— Ответь, это ты играешься с моими воспоминаниями?
— Какими ещё воспоминаниями? — хитро улыбался силуэт.