— Та ночь, когда я умер — это твоих рук дело?
— Может быть, может быть, — загадочно ответил силуэт, голос которого, казалось, стал выше и мягче. — Так ты вспомнил? — вдруг произнёс силуэт, присев рядом. — Вспомнил своё имя?
— Да, — прошептал я.
— Ты вспомнил момент своего Обращения?
— Да, — ответил я, закрыв глаза.
— Кто тебя Обратил?
— Я не помню, воспоминания о ней, словно стёрты из памяти, — протянул я, открыв глаза и разглядывая собственные руки.
— Ник, — нежным женским голосом произнёс силуэт, — я вернусь, когда расцветёт весна.
Зрачки моих глаз расширились. Я хотел остановить уходящий силуэт, взять его за руку, как вдруг пространство вокруг затряслось. Казалось, сам воздух дрожал, как в жерле вулкана. Мир обратился тьмой.
Сквозь боль раскрыл я глаза, оказавшись в странном месте, окутанном пламенем.
— Где ты? — кричал я, в окутанном пламенем коридоре.
Я бежал изо всех сил, кричал, звал её. Звал её, не зная её имени. Ведь это она, она! Неужели, она не погибла? Неужели, она жива?
Я оказался в тупике. В порыве ярости ударил по кирпичной стене. Бил, с каждым новым ударом разжигая огонь в душе лишь сильнее.
— Чувства твои и дар, и проклятье, — мужской голос раздался в моей голове.
— Но как же человечность? — не понимал я, продолжая бить стену.
— А на что она тебе? — спросил голос.
— На что мне человечность, — опешил я, — чтобы жить как человек!
— Ты? Как человек? — голос смеялся. — Волк хочет жить подобно овцам, как же низко ты пал, Акира.
— Нет, я больше не Акира, — отмахнулся я, вновь ударив по стене, которая начала крошиться.
— И кто же ты? — надменно вопросил голос.
— Ник! Моё имя Ник!
— Жалкий человек, — голос насмехался надо мной. — Ты хочешь носить имя мёртвого? Имя того, кого больше нет в этом мире?
— Ник — это я! — с криком разрушил стену, за которой скрывался огромный зал, с пламенным кругом посередине.
Голос затих. Только пощёлкивание пламени нарушало воцарившуюся тишину. Тяжёлое молчание прервал человек, появившийся в кругу. Чёрная борода, волосы ниже плеч и пылающие красные глаза. Лишь со стороны он отдалённо напоминал человека. Аура смерти выдавала в нём Его, Первородное Зло.
— Отец? — я не верил своим глазам.
— Ник, Ник, Ник, — властно причитал высокий вампир, — так ты хочешь именовать себя? — Отец смотрел мне в глаза, и казалось, взгляд его потусторонних глаз видел саму мою душу. — Нет, ты не он.
— Как же так? Объясни!
— Ты нечто иное, — улыбнулся вампир, поднимая руку вверх.
За его спиной стоял другой кровосос — Раммонуил, чьи светящиеся голубые глаза так же были направлены на меня.
— Акира — это имя ты носишь не просто так, — начал Раммонуил, чьи белые волосы развивались в ритм языков пламени. — Ты свет, что озаряет тьму, но ты и тьма, пожирающая свет.
— Что вы несёте?! — не понимал я, приближаясь к пламенному кругу.
— Твоё прошлое: имя, лицо, душа, стало частью Акиры, — Отец протянул мне руку.
— Как это понимать?
— Ты этого ещё не понял? — удивился Раммонуил. — Ведь ты стал той силой, что сковала Свет и Тьму.
— Что? — тело моё задрожало, словно оказалось под большим давлением.
— Ник Акиров, что стал вампиром волею рока, — начал Отец, — смог связать в себе души двух сильнейших — Древнего и Владыки Тьмы, вернув души обоих в единство.
— Акира, — обратился Раммонуил, — почему ты забыл своё имя, почему был так неуверен в своём прошлом?
— Как ты смог забыть Её? — вопросил Отец. — Почему память о ней не находит отклика в душе твоей?
— Так значит, — глаза мои округлились, а тело сковала невероятная боль.
— Да, — подтвердили вампиры. — Мы трое — часть единого, часть Акиры, путь которого только начинается. Иди же к нам, воссоединись с нами. Залечи свою расколовшуюся душу, Акира.
И я вошёл в пламенный круг…