– Не ел ты его, – смеется Лаура.
– Я шучу, – Тони наклоняется ее поцеловать. – Только не говорите про рыбу посетителям моего кафе.
– Не скажу, – заверяю его я.
Похоже, все сомнения, которые были у Тони насчет меня раньше, улетучились. Он держится теперь совсем иначе, гостеприимно и доброжелательно. Надеюсь, что и в дальнейшем он будет вести себя так же.
– Возможно, блюдо вам покажется необычным, – говорит Тони. Он садится напротив меня, Лаура – от меня справа.
– Не ешьте, если вам не понравится, – добавляет она.
– Рыба выглядит очень аппетитной, – отвечаю я, передавая ей блюдо.
– Где ты покупал окуня, дорогой? – спрашивает Лаура Тони.
– Конечно же, на рынке. Вся рыба поймана на удочку одним рыбаком в Бриксхеме. Для тебя все самое лучшее!
Я начинаю чувствовать себя лишней на их уже не такой «белой» свадьбе.
– Возвращаясь к вашей памяти, – переводит на меня взгляд Тони. – Почему бы вам не пойти сегодня вечером на викторину? Проверить – вдруг вы знаете ответы на какие-то вопросы?
– Я не против, – срывается у меня с языка. Я очень устала, но мне хочется снова увидеть Люка и понять, знает ли он что-нибудь о том, кто я такая.
– Только постарайтесь уйти из паба до начала концерта, – советует мне Лаура.
– Поосторожней, дорогая. А то я запою прямо сейчас, – игриво грозит ей Тони.
– Доктор Паттерсон сказала, что толчком для восстановления памяти может послужить какой-нибудь внешний фактор. Знакомое лицо, например. Может быть, я узнаю кого-либо из посетителей в пабе – или они узнают меня…
– Вот именно, – кивает Тони.
– Предписания врача, – улыбается мне Лаура, прежде чем обернуться к Тони: – И она согласилась называться Джеммой.
– Ну и правильно, – одобряет мое решение Тони.
– Я подумала, что так будет всем проще, – говорю я.
– Разве не я тебе сказал, что ее зовут Джемма? – добавляет Тони, но внимание Лауры отвлекает эсэмэска, пришедшая на телефон, лежащий на столе между нами.
– Извините, – говорит она, взглянув на экран, – это от Сьюзи Паттерсон.
– Я пробовал убедить ее не класть мобильник на стол, – говорит мне Тони с притворным вздохом. – Но разве она послушает?
– Я, пожалуй, прочту, что она написала, – говорит Лаура, аккуратно прокручивая экран телефона.
Мне тоже хочется это прочитать – после той странной перемены, что случилась со Сьюзи в конце приема. И я пытаюсь незаметно скосить глаза на экран. Сообщение длинное, и мне видны только его первые строчки. Но этого достаточно, чтобы внутри у меня все похолодело:
«Будь осторожна со своей новой приятельницей. Мне кажется, я знаю, кто она такая».
Взяв телефон со стола, Лаура бросает на меня подозрительный взгляд. Но я успеваю отвернуться.
– Что там? – спрашивает Тони.
Я умудряюсь улыбнуться пересохшими губами ему, а потом и Лауре. Она не отвечает мне улыбкой на улыбку. Как будто кто-то перекрыл ей кислород, обескровил лицо и стер с него всю доброту, оставив только холодный и тяжелый блеск в глазах.
Это было большой ошибкой – пойти на викторину в паб. Из-за эсэмэски, пришедшей Лауре от доктора Паттерсон, я ощутила себя еще более уязвимой, чем прежде. И я совсем не ожидала того, что паб окажется таким шумным и что нас встретят там так бурно. Тони чувствует мое беспокойство. Пока мы прокладываем себе путь к барной стойке, приветствуемые всеми и каждым, он постоянно бросает на меня взгляд, проверяя мое состояние.
Интересно – местные жители уже прослышали про меня? Паб старый, везде кирпич, полы деревянные, на стене над камином висит доска с написанным от руки меню из пицц и пирогов домашнего приготовления. Фирменное блюдо Тони – «Баранина с карри». Единственным знакомым мне человеком среди посетителей оказывается Люк, который, поймав мой взгляд, отворачивается к другому мужчине у стойки.
Тони заказывает две «Кровавых Мэри» – одну для меня, другую для себя, – уточняя ингредиенты с экспертной точностью: три капли острого соуса, щепотка сельдерейной соли, две капли лимонного сока.
– Лаура сделалась какой-то странной под конец вечера, – говорю я, пока он передает мне бокал. И моя рука предательски дрожит, когда я его беру.
– Она просто устала. И немного взбудоражена вашим появлением.
– Что ей написала доктор Паттерсон? – спрашиваю я, стараясь не расплескать свой бокал в дикой толчее. Мне нужно убраться из этого паба. В нем чересчур много народа. Перед глазами мерцает образ из другой многолюдной ночи – образ Флер, танцующей с тысячью красивых незнакомцев и маняще покачивающей руками над головой под пульсирующие звуки музыки. – Надеюсь, ничего такого обо мне, – добавляю я, чувствуя головокружение от воспоминаний, которые исчезают так же быстро, как появились.