— Лия, скажу прямо: мы помогаем тебе, так что и ты должна помочь нам, — Аркадий говорит это спокойным, мягким голосом, но я чувствую, что он сдерживается, пытается быть понимающим и обходительным другом отца, который принял в свою семью несчастную девчонку. — На свадьбе будут журналисты и около сотни важных гостей. Сама церемония состоится в лучшем ресторане города. Всё, как положено. От тебя требуется надеть белое платье и сыграть счастливую невесту моего сына. Справишься?
Ком застревает в горле, я пью воду мелкими глотками и рвано дышу. Детские страхи воскресают во мне. В школе я боялась отвечать у доски, а на двух спектаклях забыла слова, потому что изрядно перенервничала. После смерти мамы я всячески избегала публичности, отказывалась от участия в школьных постановках, даже стихи не могла зачитывать перед классом, они на меня странно действовали — давили на эмоции, задевали какие-то неизвестные струны в глубине души, отчего слёзы выступали на глазах.
— Я не знаю, как вести себя на публике. Честно предупреждаю, что могу облажаться.
Быть под прицелом камер, здороваться и улыбаться незнакомым людям, работающим в городской администрации, выслушивать бесчисленные «Горько» и целовать чужого мужчину — вот он, мой персональный ад.
Богдан наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
— Если что, я тебя прикрою.
Дёргаю плечом. Его горячее дыхание задевает шею, и это чертовски странно.
— Спасибо, конечно, — бормочу.
— А вообще главное — будь самой собой, — говорит Богдан уже нормальным голосом, отстранившись от меня. — И плевать, что подумают эти великосветские снобы-карьеристы.
— Богдан! — ахает Анна Викторовна.
— Ты же знаешь, мам, я не люблю играть по правилам.
Аркадий недовольно хмурится, слова Богдана его задевают. Я кладу руки на колени и внимательно разглядываю свой маникюр. В воздухе застывает неловкость, все напряжены, думают о чём-то своём, и я тут явно лишняя. Встаю из-за стола, цепляю на лицо вежливую улыбку:
— Спасибо за обед, было очень вкусно. Вы не возражаете, если я отдохну после дороги?
— Нет, конечно, нет, — будто бы с облегчением говорит Аркадий. Тут что, все ждут, пока я смоюсь?
— Я тебя провожу, — поднимается Богдан и протягивает мне руку.
Смотрю на его широкую ладонь, на длинные пальцы с аккуратной ногтевой пластиной, и ощущаю лёгкое волнение. Мне это совсем не нравится. Но я решаю не устраивать сцену на глазах у его родителей, поэтому дотрагиваюсь до руки Богдана. Но как только мы покидаем кухню, я тут же царапаю ногтями его запястье.
— Ты когда-нибудь перестанешь меня трогать? — вырываю ладонь из вражеского плена, прижимаю её к груди и тяжело дышу.
— Нет. Тебе, кстати, нужно привыкать к моим прикосновениям. На свадьбе тоже будешь царапаться и шипеть, как дикая кошка? — он насмешливо выгибает бровь.
— А если и так, то что?
— Ничего. Мне нравятся дикие кошки, — он явно на что-то намекает, но я даже думать не хочу, что за похабные мысли вертятся в его голове.
— Спасибо, что провёл, — говорю, останавливаясь у двери. — Но я в состоянии запомнить, где находится моя комната.
— Даже не сомневаюсь, — Богдан делает шаг вперёд, а я отступаю, вжимаюсь в стену всем телом и ошарашенно смотрю на красивое лицо, застывшее в считанных сантиметрах от моего. — Мама не желает тебе зла, она бывает импульсивной и резкой, но быстро отходит. Ты всегда можешь обратиться к ней за помощью, так же, как и к моему отцу. Поверь, здесь никто не причинит тебе вреда. Мы за тебя в ответе, Лия.
— Аркадий говорил, что он в долгу перед папой. Не знаешь, что он имел в виду?
Отец почти ничего не рассказывал мне об Аркадии, только упоминал, что они учились вместе, а после университета пошли разными дорогами.
— Без понятия. Но разве это важно?
— Не знаю, — утыкаюсь взглядом в его шею. Так немного легче.
— Завтра мы идём на свидание. Я заеду за тобой в семь.
— Но…
— Возражения не принимаются. Сейчас не время капризничать и ставить мне условия, — в голосе Богдана прорезается сталь. — Я не хочу подвести отца, поэтому с завтрашнего дня мы ужинаем вместе и узнаём друг друга, да так хорошо, чтобы на свадьбе все гости поверили в искренность наших чувств. Ясно?
— Предельно.
— Тогда хорошего отдыха, Лия. До встречи.
Я провожаю взглядом его удаляющуюся фигуру, а потом замыкаюсь в своей-чужой комнате. Интуиция не обманула: я по-прежнему в клетке. Только на этот раз в золотой.
6
Богдан
Я знаю, кто слил информацию в прессу. Агата, моя бывшая любовница, о которой я был лучшего мнения. Мы изначально договаривались о сексе без обязательств, а теперь она ведёт себя как глупая мстительная истеричка. Знает же, как сильно я ненавижу светские мероприятия, где нужно корчить важную физиономию и улыбаться пафосным друзьям отца. Он метит в мэры города, ему необходимо подлизывать всем, кому потребуется, я же в этих балах сатаны участвовать не люблю. Но иногда приходится. Из уважения к отцовским амбициям.