— Мне ничего от вас не надо.
Просто оставьте меня в покое.
— Лапшу на уши вешай кому-нибудь другому. Стажерочка. Думаешь я не видел, каким взглядом ты стреляла по сторонам, когда у нас дома оказалась?
— Никуда я не стреляла.
— Конечно. Ты еще скажи, что твои чувства чисты и искренни.
Я знала, что Демид мне не верил. Не верил в мою любось к его младшему брату. Правильно делал! Но от этого было не легче. Мне наоборот жизненно важно было его убедить.
— Да.
— А неделю назад, ты с такой же уверенность бросалась на шею к Артуру.
— Как он? — зачем-то спросила у него, получив ответ лишь новую порцию холодной ярости.
— Артур? — вкрадчиво переспросил Демид, — хочешь сказать, что тебя все еще волнует Артур?
Волнует. Только он. Люблю его с каждым днем все сильнее — и это мой крест, который придётся нести до конца жизни.
— Я просто хотела узнать, как у него дела…
— После того, как он застал тебя в одной постели с Кириллом? Отлично у него дела. Просто супер! Вот думает, что теперь делать. Где бабу себе нормальную, наконец, найти. Чтобы без гнили была.
Злые слова били в самое сердце. Заслуженно. Больно.
Демид тем временем подошел ближе и холодно, по слогам произнес:
— Забудь о нем, поняла. Просто забудь. И скажи спасибо, что он тебя вообще целой и невредимой отпустил. Будь моя воля — от тебя бы только мокрое место осталось. Уничтожил бы по всем фронтам.
Я и так уничтожена. Вероломными объятиями, гадкими постыдными прикосновениями, ледяным холодом человека, без которого не могу жить.
— Я плохо с ним поступила, — к горлу подступил горький ком, — мне так жаль. Я не хотела…не думала, что так все выйдет.
— Ах жаль ей. Сначала одному брату голову запудрила, потом второму. Не пойму, что они вообще в тебе нашли. Ничего особенного. Пустышка, жадная до наживы. — сквозь зубы процедил Демид, — слушай, может мне тоже тебя поиметь? Может проникнусь, расчувствуюсь? А что, семейный подряд будет. Всем Бархановым по куску Вероники. Разве не прекрасно? Можно график пользования составить.
— Пожалуйста, Демид, — всхлипнула я, — хватит.
— Я еще даже не начинал.
— Да, я поступила некрасиво…
— Некрасиво? — изумился он, — ты серьезно считаешь, что поступила просто некрасиво? Сначала с одним позажималась, потом к другому в койку перескочила. Знаешь, как это называется?
— Знаю, — прошептала я, — прости.
Демид с молниеносной скоростью сделал движение вперед и сжал пальцы на моем горле.
— Ты не представляешь, насколько сильно мне хочется сейчас свернуть твою тощую шейку. Нет человека, нет проблем, — сжал пальцы чуть сильнее, и я испуганно захрипела, задергалась, — да пришлось мелкому идиоту обещать, то не трону. Отпихнул меня от себя, как нечто мерзкое.
Я закашлялась, схватилась за горло, затравленно глядя на свирепого мужчину.
— Учти. Я буду смотреть за каждым твоим шагом. Контролировать каждый твой вздох. Если ты только посмеешь поступить так же с Кириллом — тебе конец. Обещаю, что просто исчезнешь и никто, никогда не найдет тебя.
Прямая, ничем не прикрытая угроза. Как удар в живот. В солнечное сплетение.
С одной стороны, Демид, обещающий меня уничтожить, если я наврежу Кириллу, а с другой стороны сам Кирилл, грозящий уничтожить родных братьев, если я не буду паинькой.
Театр абсурда.
— Я люблю его, — пронесла сипло, задыхаясь от слез.
— Любишь? — снова угрожающий шаг ко мне.
— Люблю. Больше жизни.
Я говорила искренне. Признавалась в своих чувствах. Вот только имен не называла.
— Я просто как увидела его, поняла, что он тот самый. Единственный. Я без него жить не могу. Дышать не могу. Я на все готова ради него.
Демид хмурился, думая, что я говорю про младшего, но я признавалась Артуру. Последний раз, давясь горькими словами и сожалениями. Зато Демид поверил, почувствовал, что не вру. Вот только адресата признаний неправильно вычислил.
— Мне жалко, что так все вышло. Это только моя вина, — захлебывалась своим горем, не находя никакого отклика.
— Конечно твоя! Я сразу Артуру сказал, что тебя гнать надо. Что ты только с виду девочка-цветочек, а на самом деле двуличная гадина. А он дурак не слушал. Говорил, что ты самая лучшая. Что верит тебе, как себе. И что в итоге? Нож в спину?
Боже, почему все винят только меня? Почему никто из старших Бархановых не задается вопросом, как мелкий посмел перейти дорогу брату?! Почему никто не видит, какой он на самом деле? Им так проще? Или они друг за друга горой, чтобы не произошло? А я всего лишь убогая чужачка, посмевшая внести разлад в их семью?