- Ты этого хочешь? – спрашивает, так, издалека.
- Нет, но этого хочешь ты, - отвечаю я, и всё же подхожу к нему ближе, ставлю бутылку на стол и провожу рукой по груди, переходящей в кубики пресса, обтянутые темно-синей рубашкой. Она ему чертовски шла, определённо, а я видимо, нет.
Он перехватывает мою руку, ловя её в области его кожаного ремня с широкой металлической бляхой известного бренда и, крепко сжимает, делая мне больно. В прочем, это было не в первый раз и мне не привыкать, но сердце предательски жало.
- Я помню, пойдём? – тихо говорит он, смотря куда-то мне за спину, даже не моргая. Его рука всё так же сжимает мою, оставляя красные следы-синяки.
Ну вот, ты снова что-то на мне оставляешь, когда мы расстаемся на долго. От этого становиться грустно, но не более, чем обычно. Терять мне всё равно уже нечего, всё и так давно потеряно…
- Что? – непонимающе спрашиваю я, наконец-то решаясь одернуть руку, в попытках вырвать её из тисков и избавиться от боли. Он аккуратно тянет меня на себя, обнимая. Меня снова дёргает, по привычке, или же от его запаха, такого родного и такого манящего.
- Ты всегда хотела пойти со мной на ночь кино, давай сделаем это сегодня? – скорее утверждает он, а не спрашивает.
- Знаешь, если это наш последний вечер, тогда я не хочу проводить его в кино, Бодь, - тихонько, но уверенно говорю я, глядя ему в глаза. Да, снова бинго, я первый раз за полгода назвала его по имени. Возможно, он не замечает таких мелочей, но не сегодня, не сейчас.
Хрен знает, как именно всё началось, точнее, как до этого дошло. Стало нормой для них обоих, таких разных, но таких похожих.
Возможно, в своё время мне стоило меньше пить и забивать себе голову всякой ненужной ерундой типа: как пересдать пятнадцать двоек за неделю до сессии, как заплатить за экзамен по биоорганической химии, как дать списать ЕМУ в полной аудитории комиссии на экзамене по химии.
Да, маленькая девочка, с большими, как ей тогда казалось, проблемами.
Казалось. Проблемами.
Тогда, перед началом второго курса, совсем за несколько дней до начала учебного года случился наш/мой переломный момент. Да, настолько глупо и неосознанно, что это вошло в привычку для нас двоих.
Набережная, конец августа, время близилось к полуночи, но активная ночная жизнь только начиналась. Гуляли парочки, фрики, байкеры, неформалы и менты. Среди этих людей каким-то образом оказалась и я, сидящая на лавке и допивающая бутылку какого-то непонятного даже мне самой, горячительного напитка. С какой целью это было сделано, сказать сейчас сложно.
Освещающаяся набережная для меня была словно в тумане, кто его сейчас разберёт почему, то ли от выпитого, то ли от потерянной контактной линзы для зрения.
- Что же ты делаешь, дурочка? – голос тихий, но пронизывающий, от чего по инерции вздрагиваю. Казалось, я не слышала его уже целую вечность, но счет ал всего-то на каких-то жалких два с половиной месяца и двенадцать дней.
- Ты же видишь, пью.
- Вижу, поехали.
- Что? Куда это? Я с тобой никуда не поеду! – моментально трезвею я, стараясь смотреть ему в лицо, всматриваясь в глаза. С моим -4, это было конечно гораздо труднее сделать, чем в линзах, но я отчаянно смотрела, пытаясь понять, изменился ли он? Поменялась ли я?
- Идём, я такси уже вызвал, - решительно говорит он, отбирая у меня бутылку, завернутую в пакетик из под багета, делает пару больших глотков, морщится.
- Когда ты успел? – возмущаюсь я, хотя в тайне даже для себя радуюсь, что всё складывается так.
- Я за тобой уже двадцать минут наблюдаю, поехали, отвезу тебя.
Дальше в памяти просто вспышки, сделавшие нашу жизнь такой, какая она есть сейчас.