- Как это так, - не понимает однолинейный Женя, - В 17 лет и нет кумира! Все девчонки фанатеют от Рикки Мартина.
Юлька пожимает плечами. Спустя несколько лет выяснится, что особенно в этом своем равнодушии к заводному латиносу она была абсолютно права, ибо певец в открытую объявит о своем пристрастии к мужскому полу. Получайте рьяные почитательницы загорелого мачо!
Женя, воспользовавшись царящим в гостиной полумраком, принимается активно мусолить свою неопытную партнершу. У Юльки скитания мужских рук по своему худощавому телу отвращения не вызывают. Не препятствуя любознательным пальцам, она прислушивается к пробуждаемым этими прикосновениями новым ощущениям. Анжела тем временем на противоположном конце дивана, не стесняясь в выражениях, активно противится поползновениям несимпатичного ей морячка.
- Пойдем в спальню, - шелестит Женя на ухо Юльке.
Вот, казалось бы, и реальная возможность сбросить с поезда жизни засидевшуюся безбилетницу - девственность. Юлькино тело вроде не против, откровенного отторжения Женя у него не вызывает. Хотя надо сказать, что и до описываемых в дешевых женских брошюрках восторгов тоже еще далеко. Проблема в другом, а именно в присутствии двух инородных единиц - Дениса и Анжелы. Юльке стыдно даже представить себе, что она вот так возьмет и на глазах у этих двух свидетелей исчезнет с футболистом в спальне и будет транслировать оттуда во всеуслышание красноречивые охи и ахи.
- Я так не могу, - честно признается она разгорячившемуся парнишке.
- А чего тебе не хватает? - недоумевает тот.
Глупо, конечно, заявить - цветов, шампанского, пыльной композиции «Bessame mucho» и страстного признания в любви. В Юлькином возрасте с подобными иллюзиями давно пора расстаться. Однако хочется ей именно этого стандартного набора.
- Мы не одни, - отвечает она, запихнув подальше глупые мысли.
- Так они здесь останутся, - продолжает пыхтеть Женя, вступив в борьбу с молнией на Юлькиных брюках.
Эта битва выходит долгой и мучительной. Женя со своей стороны расстегивает застежку и забирается рукой вовнутрь, Юлька вылавливает вероломную конечность и застегивает молнию. И так раз двадцать. На двадцать первый раз герой любовник теряет терпение.
- Ну что идем в спальню или нет? - ставит ультиматум он.
- Мне наверно домой пора, - мнется малолетка.
- Ага, поехали, - поддерживает ее Анжела, которой к тому времени надоедает отбиваться от неугомонного Дениса.
- Ну, вот, динамо! - расстраивается последний.
Женя, к Юлькиному разочарованию, не делает ни малейшей попытки удержать «роковую красотку», явно утомленный однообразными препираниями с ее брюками. Ни один из мгновенно лишившихся галантности кавалеров не предлагает отвезти недотрог до дома. Оказавшись на улице, подруги по привычке рассчитывают на автостоп. Возницей на сей раз становится малоприятный мужичишка с физиономией, напоминающей засохшую фасолину. Однако, ни возраст, ни сомнительные внешние данные не мешают этому некачественному образчику местной фауны предложить малолетним авантюристкам завершить остаток ночи в его постели. На презрительный отказ представитель семейства бобовых реагирует спокойно угрозой:
- Как хотите, все равно никого лучше меня не подцепите.
- А что, если он на нас проклятие наслал, - волнуется Анжела, когда они выгружаются из машины.
- Ни дай Бог! - устало охает Юлька.
Родители, утомленные частыми конфликтами, реагируют на ее позднее возвращение почти спокойно. Юлька забирается в ванну с плейером, который травит ее изрядно обожженные драконом Женей уши недалеким хитом Евгения же Белоусова «Девчонка девчоночка». На месте певца Юльке представляется фасолеобразный хмырь, и это его примитивное обращение к девушке сильно попахивает педофилией. Раздраженно оборвав певца на полуслове, неумелая сердцеедка ныряет в пену размышлений. «Странная в последнее время намечается тенденция», думает она. И велосипедист Ахмед, и футболист Женя, изначально проявив интерес к ее персоне, мгновенно теряют его, споткнувшись о камень отказа. А как же старые добрые ухаживания, пресловутые поцелуи на последнем ряду в кино, прогулки по зеленым аллеям, букеты тюльпанов и плюшевые мишки? Или уже и эти последние элементы романтики бесконечно устарели? Юльку душит грусть. Надо бы было умудриться родиться в такую поганую эпоху! То ли было раньше! Гардемарины, отчаянные, красивые в белых рубахах с широкими рукавами, орущие «русский взнос за счастье милых - не кошелек, а голова!» Вот где истинное! А Жени, да Сергеи требуха какая-то. Ни головы, ни кошелька не предлагают. Бокал Мартини и в койку. А нет, так свободна, следующая! И куда, спрашивается, девать свои розовые фантазии в мелкий цветочек? Эх, права была Анжела, изначально грезя о низменном публичном доме, а не о высокой любви. Ей не придется падать с вершины нагроможденных иллюзий и набивать синяки.