- Нет. А должен был? - любопытствует в ответ та, выкладывая Юльке на тарелку парочку котлет.
Юлька и не прочь бы рассказать маме и о вечере, проведенном на диване с Женей, и о сегодняшнем фиаско с Сергеем. Но ее останавливают два существенных момента. В первую очередь, мама это не какая-нибудь там школьная подружка, которой можно выболтать всякую сокровенную ерунду. Мама сделана из совершенно другого материала, она принадлежит к особой касте совершенных созданий. Ей чужды людские слабости. Юлька никогда не видела, чтобы мама на каком-нибудь банкете перебрала с алкоголем. Папа мог иногда хватить лишку, мама никогда. До недавнего эксцесса Юлька так же никогда не слышала от нее грубых слов. Если все одноклассники за двенадцать лет хоть раз, да проспали уроки, то Юльке подобной халатности позволено не было. Ее всегда будили в нужное время, и отправляли в школу, не смотря на насморк, кашель и хныканья. Мама хотела взрастить из Юльки такое же совершенное создание, каким являлась сама. Когда Юлька, борясь в подростковом возрасте с прыщами, намазала всю физиономию какой-то губительной мазью и покрылась леопардовыми пятнами, мама, не смотря на бурную истерику, отправила пятнистую дочь на занятия. Учеба по ее мнению стояла выше внешности. Но Юлька не разделяла подобной теории. Ее белоснежное нутро прогрызла гниль, и она не чувствовала в себе сил соответствовать. Это некрасивое гнильцо, отличающее ее от идеальной матери, и есть первая причина Юлькиной скрытности. Вторая - боязнь расстроить. Юлька знает, что мама переживает за нее в десять раз больше, чем она сама за себя. Стоит ей взболтнуть лишнего, как бедняга ночь спать не будет, терзаемая волнениями и страхами за непутевое чадо. Во избежание подобных стрессов Юлька предпочитает хранить молчание.
- Неа, - ограничивается она, отправляя в рот кусочек жареного фарша.
От следующей за ужином подготовки ко сну Юльку отрывает звонок Анжелы. Голос подруги извивается в трубке взбудораженным питоном.
- Юльча, все, я влюбилась! - стонет питон.
- В кого? - от удивления Юлька садится мимо стула и больно ударяется копчиком.
- Как в кого! В него, конечно! В Сергея! Какой он лапочка! Вылитый Федор Бондарчук!
Лапочка! Папочка! Дедушка! Пожилой червяк!
- Серьезно, что ли? А мне как-то он сегодня вообще не покатил..., - не разделяет восторга фанатка гардемаринов.
- Ты что! Ты ни хрена не понимаешь! Это настоящий мужик! Не студент хилый какой-нибудь вроде тех двоих вахлаков.
Вахлаки это кривоногий морячок Денис и приглянувшийся Юльке футболист Женя.
- Да, ладно, мужик.... На развалины ресторана даже не полез...
- Да, на х... ему развалины! Мобилу его видела? 600 лат такая стоит! А машина? Круть!
- Ну и чё?
- Дура ты Юлька! - не выдерживает свежевлюбленная, - Ни фига не понимаешь вообще.
- Не знаю, не в моем он вкусе.
- Ну и хорошо. Я его себе заберу. Такое добро на дороге не валяется! Мне кажется, сегодня он уже начал таять. Еще пару таких свиданий, и будет мой!
- Давайте только без меня, ладно?
- Эй, нет, подожди! А если он опять тебе позвонит?
- Скажу, чтобы на твой номер перезвонил.
- Не, Юльч, так не пойдет. Давай, если он позвонит, ты на встречу соглашайся, вдвоем пойдем.
- Да, ну...
Юльку перспектива провести еще один вечер, созерцая брачные танцы Анжелы вокруг немногословного Сергея, привлекает мало.
- Ну, давай! Ради меня! Я же люблю его! Я из окна выпрыгну, если не заполучу его!
- Только этого не хватало! - пугается Юлька, - Ладно. Только не факт, что он мне позвонит. Мне кажется, я ему не понравилась.
- Будем надеяться. Ой, как же он мне запал, прям не могу! Спать сегодня не буду!
Повесив трубку, Юлька забирается в остывшую за время разговора ванну. Ее обволакивает прохладная зависть. Вот ведь подфартило Анжеле. Амур продырявил ее сердце своей отравленной стрелой, и теперь оно бьется, трепещет, пульсирует живой болью и отливает свежей надеждой. А Юлькино все еще не пробудилось из своей затянувшейся спячки. Его размеренный стук отдается эхом в пустых холодных внутренностях. И плевать этому лентяю, что на дворе порхает, размахивая ароматными крыльями возможностей лето, и что хозяйка его давно уже достигла самого подходящего для достойной встряски возраста. «Когда влюбляться, как не в 17 лет» горюет Юлька, намыливая худую ляжку. Ей хочется снять разумную голову, положить на полку, и надеть вместо нее легкомысленную тыкву, переполненную взволнованно-счастливыми мыслями о «нем». Вот только где этого «его» взять?
Чего хочет мужчина?
Юлька и Анжела, не плохо справлявшиеся в школе с задачками по геометрии, наталкиваются на любовный треугольник, препарировать который совсем непросто. Сергей упорно продолжает звонить Юльке. Анжела тем временем изнывает от любви. Юльке с одной стороны лестно, что очаровавший подругу мужчина предпочитает ее скромную и неопытную персону. С другой, ее душу теребит сострадание к несчастной влюбленной. Именно оно и вынуждает Юльку принимать приглашения Сергея.