- Да, ладно тебе!
- Или маньяк, - разворачивается Юлькино богатое воображение, - Молчит, потому что размышляет, кого из нас первой будет убивать и каким именно образом.
- Фу! Чушь какая!
- Ну, извини, других предположений у меня нет, - хихикает Юлька.
- Рано или поздно он должен как-то себя проявить! Ой, Юля, знала бы ты, как мне плохо! Я ведь так в него влюбилась! Все время о нем думаю.
Юльке искренне жаль Анжелу. Вот ведь не повезло бедняге. Надо же было умудриться втюриться в такого странного типа. Положив трубку на рычаг, она еще некоторое время сидит на стульчике в коридоре, размышляя. Незадействованная в жалости часть Юльки довольно щурится, радуясь появлению в пресной до этого жизни таких взрослых проблем. Родители опять настаивают на поездке на дачу. Какая может быть дача, когда такое творится! Юлькин категоричный отказ влечет за собой очередной бурный скандал, венцом которого становятся слезы и хлопанья дверьми. Юлька требует свободы, а мама с папой ни в коем случае не соглашаются оставить несмышленое дитя ночевать в одиночестве. Либо на природу все вместе, либо не едет никто. Один за всех и все за одного. Только вот в последнее время в их семье выходит по-другому. Юлька выступает одна против всех, с каждым днем все больше и больше покрываясь острыми ежовыми колючками.
Ночью Юлькина мама в который раз лежит без сна, разглядывая замысловатые тени на потолке. Ее терзает все тот же неразрешимый вопрос, - каким образом в ее чистую светлую дочь попало зерно зла? Виновата ли в этих страшных переменах Анжела, опутавшая слабое неразумное существо паутиной своего пагубного влияния? Мама хочется верить, что да. Ее кровоточащее материнское сердце отказывается возлагать часть ответственности на хлипкие дочерние плечи. Она не желает признавать, что для того, чтобы пущенный Анжелой огонек, подпалив фитиль, спровоцировал взрыв, в Юлькином детонаторе изначально должен был находиться опасный заряд. Нет, не может быть. Никогда в ее ребенке не было вредоносного пороха. В детстве Юлька плакала над горькой судьбиной Красной Шапочки и требовала приклеить одноглазому мяснику потерянный в каких-то передрягах зрительный орган. Как могло это безобидное чувствительное существо в одночасье трансформироваться в жесткого безразличного монстра? Тени на потолке не дают ответа. Некоторым родителям везет. Их детей не задевает зловонная волна юношеской ломки. Вот соседская девочка Аня, например. Закончила школу с отличием, целыми днями занимается, чтобы поступить в университет. Встречается с хорошим мальчиком Сашей из соседнего двора. Мечта просто, а не дочь. Аниным родителям подфартило, а Юлькиным нет. Маленький шарик, повертевшись по кругу, сбавив ход, затормозил именно на их фамилии. Нет, Юлькина мама не завидует. Боже упаси. Просто ей плохо. Плохо от того, что она впервые в жизни получила двойку, да еще и по такому важному предмету, как «воспитание собственной дочери».
Юлька тем временем тоже не спит, ворочаясь с боку на бок на своей узкой кушетке. Ей тесно, ей не хватает воздуха, потолок давит на грудь. Хочется вырваться из этой крошечной коробки, в которую ее засадили родители словно подопытную крысу. Она им не принадлежит! Они не имеют право навязывать ей свои правила! Хватит, наплясалась под их дудку так, что уже ноги болят. Пришла пора расправить плечи, поднять голову от этих вечных ненавистных тетрадей и взмыть ввысь на головокружительную высоту свободы. Нет сил больше отпрашиваться, отчитываться, отмаливать какие-то несуществующие грехи. Анжела говорит, что единственная возможность вырваться из родительского плена - это найти мужика, который будет содержать свободолюбивую малолетку. Потому как сама без денег далеко не уковыляешь. А пока мама с папой кормят и поят, они и заказывают музыку, под которую несовершеннолетняя дочь должна выплясывать. Юльке не хочется хвататься за абы какого мужика с одной лишь целью, сбросить с себя гнет предков. С другой стороны и ежедневный прессинг выносить становится все тяжелее и тяжелее. Она засыпает, так и не найдя решения своей животрепещущей проблемы.
Пьяная слива и не она одна
Юлька и Анжела, подобно их советским предшественникам пионерам, обладают чугунными головами и оловянными телами. Этот непробиваемый чугун и объясняет отчасти самоотверженное стремление совершать разнообразные большие и маленькие глупости. На сей раз предстоящее мероприятие сильно отдает большой. Сергей приглашает неразлучный бином в бар отметить поступление в универ.
Юлька, поднатужившись и воскресив в себе отличницу, одержала победу в жестокой борьбе за бюджетное место. С экзаменационным вопросом ей повезло, попалось что-то неконкретное про британскую культуру, и она искусно впихнула в десятиминутную речь пару сонетов Шекспира, монолог Гамлета и знаменитый киплинговский «If». Пока Юлька готовилась отвечать, перекатывая в уме заученные строки, комиссия заслушивала абитуриентку по фамилии Собакина, которая яростно костила все русское, надеясь, должно быть, что национализм профессоров возьмет верх над здравым смыслом. У Юльки аж руки зачесались врезать обладательнице столь говорящей фамилии. Злость прибавила смелости, и, когда очередь дошла до почитательницы Шекспира, на комиссию выплеснулся мощный плохо контролируемый поток английской речи. Результаты экзаменов вывесили через пару дней в лобби университетского здания. Растолкав плечами любопытных, Юлька, сильно прищурившись, нащупала взглядом свою фамилию в рядах счастливых поступивших. Анжеле повезло меньше. В государственную структуру отборочный конкурс она не прошла. Пришлось направляться на ту же экономику, но уже в менее престижный РТУ. Так или иначе, важное дело было сделано - вектор на ближайшие четыре года был официально утвержден. Теперь можно было и расслабиться. Чем подруги и собирались заняться в спорном обществе говоруна Сергея.