Юлька, ничем не выдавая бушующего внутри эмоционального хаоса, помогает маме настричь крабовый салат. Это изысканное блюдо, не так давно перевернувшее советскую кулинарию с ног на голову, сделалось завсегдатаем любого банкета. В крабовых палочках бывшим советским гражданам, а нынче латвийским негражданам чуется некий волшебный дух экзотики и заграницы.
К назначенному времени двухкомнатная квартира оживляется появлением первых приглашенных. Мама летает до кухни и обратно, растыкивая по вазам однообразные хризантемы, вручаемые прямо в полиэтиленовых кульках. Юлька улыбается гостям, мысленно адресуя в их адрес злобные проклятия. Эти изуверы, сами того не подозревая, сейчас рубят на корню ее едва расправившую хилые ветви личную жизнь. Когда все собравшиеся рассаживаются за большим столом в гостиной, Юлька, направившись на кухню якобы за хлебом, незаметно выдергивает вилку телефонного провода из розетки. Прости Раймонд, судьба не пожелала, чтобы мы были вместе!
Зачем жить, если, в конце концов, все равно умрем?
Юльке уже исполнилось семнадцать. Она совсем взрослая. Можно даже сказать, что стрелка ее биологических часов уже начинает слегка крениться в сторону старости. А за плечами болтается только тощий рюкзачок с двенадцатью годами учебы и парой-тройкой детских влюбленностей, так и не вылившихся ни во что, кроме пышных фантазий. С этим хилым ранцем она и подходит к первому в жизни настоящему перепутью. Впервые ей самой, а не маме и папе, придется принимать настоящее взрослое решение. Юлька не ощущает готовности к подобной невообразимой самостоятельности. Ответственность, ловко оседлав ее, пихает пятками в бока. Юлька пытается стряхнуть с себя эту наглую наездницу. Она привыкла к размеренному течению своей судьбы. С малых лет мягкие волны родительской опеки ласково тянули ее вперед, и ей в голову не приходило подвергнуть выбранное направление сомнению. А теперь этот ручей выплюнул ее из своего надежного русла, она стоит на берегу, мокрая и дрожащая, не зная, в какую сторону двинуться. Разве может семнадцатилетний мягкий как глина зародыш личности вот так вот взять и четко определить всю свою дальнейшую судьбу? Хотя, вот Моцарт, например, уже в четыре года ловко пиликал на скрипке и знал, что будет музыкантом. Но Юлька не Моцарт. И единственное желание, которое гложет ее уже второй год, исчерпывается томлением по реальной плотской любви. Какие к черту вступительные экзамены, когда она ни с кем, как следует, и не целовалась еще! Ее позорный сексуальный опыт ограничивается неуверенными объятиями и парочкой кургузых пародий на поцелуй во время общественных игр в бутылочку. В обоих случаях ей попадались еще более неумелые партнеры, чем она сама, и кроме малоприятного столкновения зубных рядов эти вынужденные лобызания ничего за собой не несли. И это в семнадцать-то лет! Сказать кому, засмеют, заплюют и забросают гнилыми помидорами. Юлька, конечно, не говорит. Сочиняет небылицы и гордо демонстрирует одноклассникам упаковку противозачаточных таблеток, которые гинеколог прописала ей в связи с неустойчивостью цикла. На вопросы «зачем тебе?» Юлька презрительно хмыкает «Там написано!» Одноклассники уважительно качают головами. Врет Юлька даже ближайшей подруге Анжеле. Почему «даже»? «Прежде всего» Анжеле! Потому как последняя начала свою взрослую карьеру на поприще физической любви в понтовом возрасте пятнадцати лет, и за два года успела преодолеть пресловутые огонь, воду и пробить твердым лбом медные трубы. Бывалая Анжела досталась несведущей Юльке в друзья вследствие развала двух их параллельных тандемов. Проще сказать: Анжелина подруга ушла к Юлькиной. Став жертвами непредвиденной рокировки, брошенные начали общаться сначала назло предательницам, а вскоре, как ни странно, обнаружили друг в друге массу общих черт. «Мы обе быстро пьянеем. В этом наша сила!» заявила как-то Юльке Анжела. Оказалось, что быстро пьянеть это гораздо экономичнее, ибо затраты на алкоголь сразу заметно уменьшаются. Выпивать Юлька начала еще до Анжелы. Первый раз отведала взрослого зелья на той памятной дискотеке с Раймондом. Потом несколько раз дегустировала перед школьными вечеринками всякие тошнотно сладкие джины-тоники в железных баночках. Алкоголь (не столько сам, сколько осознание его пребывания в организме) отодвигал защитную пленку Юлькиной робости. Она сразу как-то подбоченивалась, выпрямляла обычно ссутуленные плечи и, прищурив глаза, бросала вызов сильному обществу: «Вот я какая! Мне море по колено!» Зачем пила Анжела, для Юльки оставалось загадкой. Типичными для семнадцатилетнего подростка комплексами, она отягощена не была. Так или иначе, неорганичная на первый взгляд дружба, неожиданно для всех прижилась. Юлька, честно говоря, надеется, что Анжела, взяв ее за руку, проведет уверенным шагом в заветный взрослый мир. Пока что несколько совместных вылазок серьезных плодов не принесло. К двум натуральным блондинкам, представляющим в комплекте удачный прообраз будущего дуэта Урганта и Цыкало, приблудились какие-то безденежные студенты, которые были вследствие своей материальной несостоятельности сразу же отвергнуты. Анжела неуклонно держит курс на богатенького кавалера. Юльке же хочется просто любви большой и чистой. Не смотря на свои прежние надуманные поползновения на старикашку миллиардера, деньги для нее пока второстепенны. Но капля Анжелиного влияния целенаправленно точит камень Юлькиных бескорыстных фантазий.