— Земля вызывает Лив, — в мои мысли ворвался голос Итана.
Я посмотрела на него:
— Ох. Прости меня. Что ты сказал?
Он несколько секунд задумчиво на меня смотрел, а потом ответил на вопрос:
— Я лишь спросил у тебя, как именно изменилось твое первое впечатление обо мне?
— А, верно, — я встретила его взгляд со слабой улыбкой на лице. — Ну я больше не думаю, что ты эдакий самоуверенный плохиш, которым казался поначалу. На самом деле, ты довольно рассудительный и милый. Под твоей жесткой внешностью скрывается мягкость, которую ты пытаешься не показывать.
— Ничего себе, ты заставила меня почувствовать себя каким-то слабаком, — он нахмурился, а затем засмеялся.
Я присоединилась к его смеху и пожала плечами:
— В этом нет ничего плохого. Я считаю, что это мило.
Он усмехнулся:
— Думаю, я смогу с этим жить.
— Могу я кое-что у тебя спросить?
Он наклонился над столом и улыбнулся:
— Спрашивай.
— Почему ты все еще один?
— Потому что обучаюсь на священника, — он начал смеяться, даже не закончив фразы.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — произнесла я саркастично. — Серьезно, ты когда-нибудь был влюблен прежде?
Я знала, что проявляю излишнее любопытство, но ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось знать о нем больше.
Он встретился со мной взглядом, и я увидела теплоту в его темных глазах, контрастирующую с серьезным выражением лица.
— Был.
Его ответ заинтересовал меня еще больше:
— Расскажи мне о ней.
— Хорошо, однажды в моей жизни присутствовала одна девушка. Она была моим солнечным светом, маяком для всего, что было хорошего в моей жизни. Она была моим лучшим другом, девушкой, которую я впервые поцеловал, моей первой любовью.
— Что с ней случилось?
Он рассказывал о ней с легкой задумчивой улыбкой, и я почувствовала легкий укол ревности.
— Она уехала прежде, чем у меня появился шанс рассказать ей о своих чувствах. Мы пообещали друг другу, что будем писать и поддерживать связь, но когда недели превратились в месяцы, а месяцы — в года, ее электронные письма, звонки и сообщения все уменьшались в количестве, пока вовсе не прекратились. Со временем она обо мне забыла.
На его лице появилась боль, и я почувствовала, как рванулось к нему мое сердце. Увидев печаль, исказившую его лицо, я поняла, что он действительно ее потерял. Я прочитала в его глазах сожаление, а на лице — страдание. Я буквально ощущала его тоску по ней.
— Мне жаль это слышать.
Не успела я задать ему еще вопросы, как к нашему столику подошла официантка с именинным тортом в руках. Она поставила его между мной и Итаном, и я разглядела несколько десятков зажженных свечей на нем.
— Это сделал ты? — удивленно спросила я.
— С днем рождения, Лив, — он улыбнулся мне такой милой улыбкой, что на моих глазах выступили слезы.
— Когда ты успел?
— Я заказал торт сегодня утром, до того, как заехал за тобой, а потом отправил его в «Барбуццо» перед тем, как ты приземлилась.
— Это так мило с твоей стороны, — я широко ему улыбнулась.
— Не забудь загадать желание перед тем, как задуть свечи, — напомнил он.
— Но сегодня мы оба именинники. Поэтому мы должны загадывать желание и задувать свечи вместе.
Он улыбнулся:
— Я отдаю свое желание тебе.
Я нахмурилась:
— Так оно не сбудется.
Он рассмеялся:
— Хорошо. Я желаю тебе счастья. Желаю, чтобы ты как можно скорее восстановила свои воспоминания.
От его слов мое сердце растаяло, и пока мы задували свечи я поняла, что он был именно тем мужчиной, с которым я хотела бы быть вместе. Он был человеком, без которого я не хотела жить.
***
Два часа спустя мы подъехали к моему дому и остановились. Он приглашал меня остаться сегодня вечером с ним, но как бы сильно я не хотела согласиться на его предложение, подобное не казалось мне возможным, пока я носила кольцо Коннора.
— Уверена, что хочешь остаться здесь сегодня? — спросил Итан еще раз, когда сошел с мотоцикла и помог мне снять шлем.
Я кивнула, но посмотрев в его глубокие, соблазнительные глаза, почувствовала, как поколебалось мое самообладание.
Прежде чем я успела слезть с байка, он наклонился и прижал мое тело к сиденью мотоцикла, а затем припал к моим губам в безумно сильном, голодном поцелуе. У меня перехватило дыхание.