Она издала тихий звук, когда я начал расхаживать вокруг.
— Извинения вряд ли помогли бы, если бы я не пришел во время, верно? — сказал я.
— Так почему… ты был здесь?
Я остановился, проводя рукой по груди.
— Я просто был.
— Черт, я то думала, вы, ребята, должны быть милыми и очаровательными.
Я нахмурился.
— Какие ребята?
— Ты знаешь, рыцари в сияющих доспехах, спасающие девиц в беде.
Качая головой, я опустил руку.
— Я не твой рыцарь
— Ладно… — прошептала она, подтянув ноги к себе и положив голову на колени. Все ее движения выглядели болезненными.
— Где он сейчас?
— Сбежал. Сейчас, наверное, уже очень далеко отсюда. — Я шагнул к ней. — Кэт…?
Она подняла голову, и когда я ничего не сказал, она опустила здоровую руку на землю и начала подниматься.
— Я не думаю, что тебе следует вставать. — Я снова опустился на колени. — Скорая и полиция будут здесь с минуты на минуту. Я не хочу, чтобы ты упала в обморок.
— Я не собираюсь… падать в обморок. — Как по команде послышался звук сирен.
— Я не хочу ловить тебя, если ты все-таки упадешь. — Я взглянул вниз на свои руки. Кожа была расцарапана, но сейчас она уже исцелилась. — Он… он сказал тебе что-нибудь?
Ее брови сошлись, когда она поморщилась.
— Он сказал… На мне след. И он продолжал спрашивать… где они. Я не знаю почему.
Черт. Опустив свой подбородок, я посмотрел через плечо.
— Похоже он сумасшедший.
— Да, но… кто ему был нужен?
Мое внимание вернулось к ней.
— Возможно, ему нужна была девушка, глупая в достаточной степени, чтобы помочь одержимому маньяку с его спущенной шиной?
Ее губы сжались.
— Какой же ты все-таки придурок. Кто-нибудь… говорил тебе это?
В тот момент я решил, что если она назвала меня придурком, значит, будет в порядке.
— Ох, Котенок, каждый божий день.
Она уставилась на меня, но я не мог понять, о чем она думает.
— Я даже не знаю, что сказать…
— Поскольку ты уже сказала спасибо, я думаю, нет никакого смысла говорить что-либо. — Я встал. — Только, пожалуйста, не двигайся. Это все, что я прошу. Оставайся на месте и постарайся больше не доставлять неприятностей.
Кэт хмурилась, и было, похоже, что она хотела сказать что-то, но хвала всем высшим существа во вселенной, она промолчала. Облегчение было недолгим, потому что, когда я мельком взглянул на нее, она дрожала так сильно, что ее зубы должно быть стучали. Тогда, я понял, что она промокла под дождем, и шок, вероятно, начал проступал.
Стянув рубашку, я снова встал на колени около нее. Моя рубашка не была самой хорошей вещью, но это было лучше, чем ничего. Я осторожно продел ее через голову, стараясь не касаться материей поврежденного лица. Я просунул ее безвольные руки в рукава, и безжизненное состояние этих рук немного взволновало меня. Я быстро взглянул вверх. Ее глаза были закрыты, густые ресницы, отбрасывали тени на ее щеки.
— Кэт?
Слишком поздно.
Она завалилась на бок, и я поймал ее, прежде чем она шмякнулась лицом в асфальт. Ее голова откинулась в сторону, а ее волосы упали на ее неповрежденную щеку. Прижимая ее к своей груди одной рукой, я зачесал назад волосы с ее лица. Мои пальцы задержались на ее челюсти чуть ниже уха. Звук сирен стал громче, но я был сосредоточен на каждом вдохе, что она делала, ее грудная клетка поднималась и опускалась.
Кэт была без сознания.
— Черт, — пробормотал я, глядя на нее сверху вниз, переместил ее так, что ее затылок разместился на сгибе моей руки.
Это становилось тревожной тенденцией.
Глава 9
Было всего несколько мест в этом мире, которые я ненавидел также сильно как больницы. Лаксены не болели — никаких простудных заболеваний, рака, не болезней сердца или инсультов. А шишки и синяки могли быть исцелены прикосновением руки. Поэтому я избегал таких мест любой ценой.
Но сегодня это было невозможно.
Я стоял в стороне настолько далеко, насколько это было нечеловечески возможно, прислонившись к стене, пока мама Кэт хлопотала вокруг нее. Занавеска цвета горошка колыхалась каждый раз, когда кто-то заходил в комнату или покидал её. Служащие приходили и уходили, расспрашивая нас обоих. Ограбление пошло не так. Я оказался в нужном месте в нужное время. Полиция сделает все, чтобы найти преступника, удачи им в их деле, потому что от этого урода ничего не осталось, но что я мог им сказать? Я просто улыбнулся и кивнул, ожидая момента, когда смог бы убраться отсюда. На самом деле я мог уже идти, но чувствовал что это не правильно.