– Не нуждаюсь я в твоей помощи, – бормочу я еле слышно.
Он обижен, и я чувствую себя ужасно неловко, поэтому не отдергиваю рук. Понятно, он просто пытается проявить порядочность. Но я не нуждаюсь в благотворительности. Может, пойду ко дну, а может, сумею выплыть, но в любом случае бороться я намерена самостоятельно.
В этот момент у меня в сумке пищит мобильник. Я в замешательстве вырываю руки и лезу за телефоном. Забыла перевести его в режим вибрации. Отвечаю, а сама вижу, как из другого конца зала на меня неодобрительно взирает метрдотель.
– Мам? – Это Анни, голос у нее встревоженный.
– Что случилось, детка? – спрашиваю я, уже вскакивая с места, готовая бежать ей на помощь, где бы она ни находилась.
– Ты где?
– Да вот, решила поужинать, Анни, – объясняю я. Мэтта не упоминаю, а то решит, что у нас свидание. – А ты где? Разве ты не у папы?
– Папе нужно было на встречу с клиентом, – неохотно поясняет она, – так что он отвез меня домой. А тут посудомойка, типа, совсем сломалась.
Я прикрываю глаза. Перед тем как появился Мэтт, я залила в посудомоечную машину моющее средство и включила ее на полчаса, рассчитав, что к моему возвращению цикл уже закончится. Что стряслось?
– Это не я, – поспешно оправдывается Анни. – Но тут, типа, вода весь пол залила. В смысле, на несколько дюймов. Типа наводнение, в общем.
У меня обрывается сердце. Похоже, прорвало трубу. Даже представить не могу, во что обойдется ремонт, в каком виде мой старый деревянный паркет.
– Ничего, – говорю я в трубку ровным голосом. – Умница, что сразу позвонила, малыш. Я скоро буду.
– Но как мне остановить воду? – спрашивает девочка. – Тут, типа, все плавает. Скоро же весь дом затопит.
Я понимаю, что понятия не имею, как отключается вода на кухне.
– Погоди, дай мне вспомнить. Я тебе перезвоню. Я уже еду.
– Неважно, – и Анни бросает трубку.
Я описываю ситуацию Мэтту, он вздыхает и подзывает официанта, чтобы нам упаковали еду с собой.
– Неудобно получилось, прости, – извиняюсь я, когда через пять минут мы бежим к машине. – В последнее время у меня не жизнь, а какая-то цепь неприятностей.
Мэтт только качает головой.
– Всякое бывает, – сухо отзывается он. После чего погружается в молчание и нарушает его, только когда мы приближаемся к моему дому: – Не отмахивайся от того, что я тебе сказал, Хоуп. Иначе ты рискуешь всего лишиться. Всего, что годами создавала твоя семья.
Я ничего не отвечаю, поскольку сознаю его правоту, но сейчас мне не до того. Взамен спрашиваю, не знает ли он, как перекрыть воду на кухне, но он не знает, и остаток пути мы едем в мертвой тишине.
– Чей это джип? – интересуется Мэтт, подъехав к моему дому. – Из-за него мне тут не припарковаться.
– Гэвина, – тихо поясняю я. Знакомый серовато-синий «рэнглер» припаркован рядом с моей «короллой». У меня начинает колотиться сердце.
– Гэвина Кейса? – переспрашивает Мэтт. – Того парня, что делал тебе ремонт? А он-то что здесь делает?
– Наверное, Анни вызвала, – сжав зубы, говорю я. Анни невдомек, что я еще не полностью расплатилась с Гэвином за ремонт. Точнее, еще почти совсем не расплатилась. Она понятия не имеет, что однажды в июле, сидя с ним на веранде, я прочла банковскую выписку о состоянии моих дел и, не сдержавшись, вдруг расплакалась, а спустя месяц, закончив работу, Гэвин настоял на том, что хочет получать оплату в виде бесплатного кофе с пирожными. Анни не догадывается, что этот парень – единственный человек в городке, кроме Мэтта, посвященный во все мои неприятности. Вот почему сейчас я меньше всего хотела бы его здесь видеть.
Я вхожу в дом, Мэтт следует по пятам с пакетом моей еды от «Фратанелли». На кухне Анни с пачкой полотенец и Гэвин, он согнулся в три погибели и колдует под мойкой. Краснея, я понимаю, что невольно первым делом посмотрела на его джинсы – туда, где утром заметила дырку. Она на месте, разумеется.
– Гэвин, – окликаю я, и он, пятясь, выбирается из-под мойки и выпрямляется. Переводит взгляд с меня на Мэтта и чешет затылок, а Мэтт протискивается у него за спиной, чтобы поставить пакет в холодильник.
– Привет, – здоровается Гэвин. Снова глядит на Мэтта, а потом на меня. – Вот, я приехал сразу, как только Анни позвонила. Воду я пока отключил. Кажется, трубу прорвало, нужно вскрывать стену за посудомоечной машиной. Я могу заехать послезавтра и все наладить, если, конечно, время терпит и вас это устраивает.
– Да ну, может, не стоит, – смущенно отнекиваюсь я. И выразительно смотрю ему прямо в глаза в надежде, что он догадается: заплатить я пока что по-прежнему не могу.