На ее счастье, зазвонил телефон, и Келли грациозно — на зависть Хоуп — выпорхнула из кабинета в крошечную приемную. Она по совместительству выполняла обязанности секретаря.
— Доктор Бродерик, — позвала она, высунувшись в окошко регистратуры, — вас спрашивает Трент Блокуэлл.
Хоуп застыла в дверях, до боли сжав кулаки, и уставилась на широкую панель телефона. Она разобрала только имя, но и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя совершенно беспомощной. Черт бы побрал это специальное оборудование, не позволяющее ей сослаться на глухоту!
— Доктор, — повторила Келли, протягивая ей трубку. — Трент Блокуэлл.
Она не желала даже слышать об этом человеке, не то что разговаривать с ним. Когда-то внимание Трента льстило ей, но это давно умерло, как и остатки дружеских чувств. Она ничего ему не должна.
— Пусть оставит сообщение.
— Понятно. — Глаза Келли сощурились от любопытства, но голос звучал безукоризненно вежливо.
Хоуп без особого удивления следила за односторонней беседой, не обращая внимания на то, что Трент явно пытался очаровать ее служащую, вызывая у той улыбку и даже смех.
— Он сказал, что перезвонит позже, — сказала Келли, положив трубку. Ее тон снова стал равнодушно-вежливым. — Он знает, как вы заняты.
Хоуп едва не закатила глаза. Келли копалась в столе и явно дожидалась ухода начальницы.
Хоуп не раз ловила себя на том, что испытывает жгучее желание взглянуть на своего последнего пациента. Она почему-то знала, что этот человек никогда не причинит ей вреда.
— Я вернусь через несколько минут, — сказала она и вышла из помещения клиники.
Хоуп, сопровождаемая Молли, на цыпочках пробралась в комнату, где лежал Клей.
Он по-прежнему крепко спал. Спал уже двое суток. Его щеки покрывала щетина, лицо было обезображено синяками и кровоподтеками, но это не мешало Хоуп смотреть на него с каким-то не понятным ей самой удовольствием.
Разглядывая Клейтона, она вспомнила о разговоре с отцом: когда тот спросил про Трента, голос его слегка дрогнул. Отец наверняка не поверил, что Хоуп не беременна.
Да, с сожалением констатировала Хоуп, отец взволнован, счастлив и горд. Никогда в жизни у него не было такого голоса. Никогда. Даже когда она получила диплом доктора. Впрочем, ничего удивительного. Отец ждал от нее совсем другого.
Это воспоминание заставило ее содрогнуться от злости. Надо во что бы то ни стало доказать, что Трент лжет. Да, отец любит Трента, доверяет ему и возлагает на него большие надежды. И все же отец не может верить Блокуэллу больше, чем ей. Просто ему хочется верить. Похоже, Трент мог бы очаровать даже луну.
Хоуп вздохнула и подумала, этично или неэтично будет воспользоваться этой верой в собственных интересах, хотя бы ненадолго. Отец ведь не отберет у нее дом, пока она носит ребенка, правда?
Трент, наверное, уверен, что распространенный им слух заставит Хоуп принять его предложение. В таком маленьком городке, как Грин Каунти, это несложно. Нельзя даже сдать анализ на беременность, чтобы об этом не начали судачить. А теперь все думают, что она ждет ребенка, и гадают, чем это кончится. Но брак исключается категорически. При одной мысли о совместной жизни с этой сладкоголосой, вкрадчивой змеей у нее бегут мурашки по спине.
Глядя на Клея, Хоуп на мгновение подумала, что проблема может быть решена. Если отцу хочется верить в ее беременность, пусть по крайней мере не считает, что она беременна от Трента. Да простит ее Господь.
Но лежавший перед ней мужчина не заслуживал обмана. Он спал так крепко и безмятежно, что у Хоуп заныло сердце. Неужели она так низко пала, что воспользуется его беспомощностью?
Клейтон не двигался. Его твердое мужественное лицо оставалось бледным. Обнаженные плечи и грудь слегка вздымались и опадали в такт дыханию.
Такой большой, такой сильный, со вновь вспыхнувшим сочувствием подумала она. Слишком сильный, чтобы оказаться таким беспомощным.
Ее взгляд остановился на красиво вылепленных предплечьях и груди, которая была такой же твердой, какой казалась на взгляд: она должна была часто прикасаться к этой груди, если бы спала с ним… При этой мысли Хоуп бросило в жар, хотя в комнате было прохладно.
На минуту Хоуп представилось, что Клейтон действительно ее любовник. Но этого не было, что бы она ни говорила ему и себе. Он был ее пациентом, и следовало хорошенько помнить это.
Осторожно, чтобы не потревожить больного, она приподняла угол простыни, собираясь осмотреть сломанные ребра Слейтера. Сильная рука схватила ее за запястье, и Хоуп удивленно ахнула.
— Что-то ищешь? — проскрежетал мужской голос.