— Тогда почему мы не попробовали быть вместе? — Он протянул ладонь, положил ее на руку Хоуп и стал тихонько гладить кончиком большого пальца. Это был хорошо сложенный мужчина, которого могла одолеть только целая шайка головорезов. При взгляде на него у Хоуп неизменно захватывало дух. Лицо Слейтера так распухло, что было непонятно, какое оно в действительности.
Впрочем, разве это имеет значение. Одного прикосновения Клейтона к ее руке, было достаточно, чтобы повергнуть Хоуп в трепет. Увы, она никогда не встречала мужчину, более достойного любви. К сожалению.
Его разбитые, потрескавшиеся губы слегка улыбались, и от этой улыбки у Хоуп таяло не только сердце, но и та часть души, о существовании которой она прежде и не подозревала.
Клейтон думает, что они были вместе. Конечно, она солгала ему. Но не сказалась ли в этом ее тоска по настоящей глубокой любви? Такой любви, которая позволяет двум людям прожить вместе всю жизнь? Ах, если бы это была правда, а не фантазия женщины, пытавшейся таким образом решить все свои проблемы…
Нельзя так забываться, приказала она себе. Это неправда. Она не должна пасть жертвой собственной лжи.
— Ты носишь моего ребенка, Хоуп, — хрипловато произнес он. — Разве это ничего не значит?
Клейтон нежно сжал ее руку. Его темно-изумрудные глаза заглядывали ей в душу. Тяга, которую Хоуп испытывала к этому человеку, застала ее врасплох. Пальцы Слейтера продолжали легонько поглаживать ее руку. Как бы она ни боролась с собой, на мгновение ее фантазия стала реальностью… Будто они действительно были близки. По телу Хоуп побежали мурашки; она дышала, приоткрыв рот.
А затем он поднес ее руку к своей шершавой щеке и тихонько потерся о нее, не сводя глаз с лица Хоуп. Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди; внутри разлилась горячая лава.
— Ты все, что у меня есть, — нежно прошептал он. — Не отвергай меня, любимая. Пожалуйста.
Он доверял ей. Он желал ее, хуже того, она тоже желала этого совершенно незнакомого мужчину. Это было бы полным безумием, если бы не одна мелочь — непоколебимая убежденность в том, что так и должно быть.
И тут впервые в жизни она не обратила внимания на свое предчувствие — вернее, не захотела думать о нем. Такого еще не бывало.
— Я не могу, — пробормотала Хоуп, подняв голову. — Не имею права позволить себе подобную роскошь. — Нельзя продолжать обманывать его ради собственной выгоды. Это, пожалуй, худший поступок за всю ее жизнь. Она тяжело вздохнула. — Клей, я действительно не могу…
Клейтон нахмурился.
— Что за черт? Откуда этот вой?
Она ничего не слышала. Надо было скорее сказать ему правду, чего бы это ни стоило.
— Что?
— Неужели ты не слышишь? — недоверчиво спросил он. — Это похоже на…
Вой повторился, и на этот раз услышать его было нетрудно. Наверное, он был слышен даже в Китае.
— Это кошки, — со смехом сказала Хоуп.
Лоб Клейтона прорезала морщина.
— Кошки? — слово было произнесено так, как будто оно было бранным.
— Их три. Они любят поесть и не любят ждать.
— Три? — с ужасом спросил он. — У нас три кошки?
К мяуканью присоединился новый звук, напоминавший скрежет. Хоуп поморщилась.
— А для полноты картины добавь сюда Фрика и Фрака.
— Фрика и… Это еще что за дьявольщина?
— Попугаи… — Если так пойдет и дальше, она не успеет сказать ему самое главное. Судя по выражению лица Слейтера, птиц он любил не больше кошек. — Они тоже голодные.
— Собака, три кошки и два попугая. Ничего себе компания. А обезьяны у тебя нет?
Его здоровый глаз смеялся. Хоуп никогда не задумывалась о том, что компания действительно подобралась пестрая. Собственно говоря, задумываться не было нужды. Каждый обитатель этого зверинца был либо болен, либо бездомен, и у Хоуп не хватало духу расстаться с ними.
— Обезьяны нет, — осторожно и слегка виновато сказала она. — Но есть… енот.
Изумрудный глаз широко раскрылся, Клейтон прыснул со смеху и поднес руку к распухшему рту.
— Уй!
Все еще чувствуя себя виноватой, Хоуп снова приложила салфетку к его губе.
— Он спустился с гор прошлой весной. У бедняги была повреждена лапа, и я пару раз покормила его. Он так и не ушел. Похоже, Гомер считает себя здесь таким же хозяином, как и я.
Клейтон отвел ее руку от своего рта и посмотрел на Хоуп смеющимся глазом.
— Подожди минутку. Ты назвала бедного енота Гомером?
Решив, что Слейтер смеется над ней, Хоуп вздернула подбородок, собрала все свое достоинство и сказала:
— Видишь ли, он немножко позер. И это имя очень ему подходит.