— В самом деле? Теперь я понимаю, почему он чувствует себя здесь хозяином. Потому что в тебе самой нет ни капли позерства, верно?
В глазах его горели смешинки, но в них было и что-то другое, что-то большее. Симпатия, тепло и… тот самый голод, который она уже заметила. Это заставило Хоуп потерять дар речи, хотя некоторые другие опасения исчезли.
Наконец она вспомнила, что обязана сказать ему правду.
— Клей, мне нужно…
Тут она досадливо хмыкнула и что-то пробормотала.
— Что? — переспросил он.
— Сейчас позвонит моя медсестра, Келли.
Прозвучал звонок. Клейтон ошарашенно уставился на нее. Она смотрела на кончики своих туфель, притворяясь, что не замечает этого.
— Как ты узнала?
— Я… уфф, я знала, когда должен прийти мой первый пациент.
Он задумчиво кивнул, однако взгляда не отвел.
Звонок прозвучал снова, но огорченная Хоуп не сдвинулась с места. Теперь дел хватит до самого вечера. Почему она сразу не сказала все, что хотела?
— Я могу немного задержаться. Во время приема вырваться будет трудно.
— Ты единственный доктор в этой клинике?
Она кивнула.
— Значит, работы у тебя выше головы.
— Бывает. Но мне это нравится. — Опять раздался сигнал, и она поморщилась. Теперь Келли будет звонить не переставая. Наверняка думает, что Хоуп ничего не слышит.
— Этот звонок может мертвого поднять из гроба, — заметил Клейтон.
Или разбудить глухого. Она нарочно настояла на громком, заливистом сигнале, чтобы слышать его сразу.
— Я в порядке, — понимающе сказал Клейтон. — Иди.
Какой там порядок… Он такой бледный, на лбу испарина, а это верный признак того, что он пострадал гораздо сильнее, чем ей казалось. Тут снова раздался звонок, и она нетерпеливо вздохнула.
— Тебе плохо…
— У тебя есть другие больные, — мягко напомнил он. — Я могу подождать.
— Но мне нужно поговорить с тобой.
— И мне тоже. Ничего, это не к спеху.
Опять грянул звонок, и Хоуп на мгновение закрыла глаза.
— Я сама виновата, — прошептала она и встретилась с ним взглядом. — Я вернусь, Клей.
— Я никуда не уйду, — с ироний в голосе ответил он, закрывая глаза. — Ох… Хоуп…
— Да?
— Чем я зарабатываю на жизнь?
У нее похолодело под ложечкой.
— Не напрягай память, Клей. Она вернется сама.
— Это незнание сводит меня с ума.
— Память вернется, — беспомощно повторила Хоуп.
— Я могу оказаться кем угодно, — пробормотал он. — Серийным убийцей, например.
— Нет! — решительно возразила она. — Ты все вспомнишь, Клей. Я обещаю.
— О’кей, — отозвался он, измученный необходимостью выпытывать у нее подробности о себе самом. Клейтон, казалось, успокоился, а может быть, просто устал от непростого разговора.
Простыня сама собой обернулась вокруг тела Клея, четко обрисовав его контуры. Взор Хоуп приковала широкая грудь, обмотанная бинтами. И все остальное тоже… Мужчина, ах какой мужчина!..
Но ему была нужна одежда. Рубашку его Хоуп пришлось разрезать, джинсы были вдрызг порваны. Пока что ему хватит и старой больничной пижамы: все равно в ближайшие дни ничего другого он надеть не сможет. Его тело слишком изранено. Тонкий хлопок — это как раз то, что ему сейчас нужно. И все же скоро может понадобиться что-то еще. Нельзя же выпустить его на улицу полуголым.
Придется съездить в город и зайти в магазин мужской одежды. Конечно, пойдут сплетни, но попросить сделать это Келли она не может.
Хоуп смотрела на него еще несколько секунд, а затем пошла к двери. Преданная Молли в последний раз лизнула Клейтона и побежала следом. У порога Хоуп обернулась.
— Поспи, о’кей?
— О’кей.
Его голос был совсем тихим, и, если бы Хоуп не видела его губ, она ничего не поняла бы. Она знала, это не небрежность. Просто сильная усталость и боль брали свое. Клейтону было очень плохо, но он пытался бодриться. Хоуп не могла этого не заметить и боролась с желанием подбежать к нему и нежно обнять.
Обнять. Откуда взялось это желание? Между ними происходит что-то странное. Надо положить этому конец, подумала испуганная Хоуп. Он ее пациент, и ничего больше. Если бы Клейтон не был ее пациентом, он вряд ли обратил бы на нее внимание. Ему наверняка было бы безразлично, кто она такая и что из себя представляет.
Но он считает себя ее любовником, отцом ее ребенка.
И что же ей теперь делать?
ГЛАВА 5
Трент ушел с заседания правления, едва то закончилось. Он сохранял любезное выражение лица, пока не покинул здание и не сел в машину. И только тут дал себе волю.