Полевой госпиталь. Сёстры милосердия
После обхода вагонов и проверки новобранцев капитан Уваров, лёжа на мягкой полке, просматривал свежие газеты, что купил в Омске. Услышав стук в дверь, он недовольный проворчал:
– Опять Патрикеев что-нибудь отмочил.
Софья Валерьевна, мило улыбаясь, тотчас вошла и без паузы с упрёком в голосе заговорила:
– Ну как же это, Станислав Юрьевич, у нас в поезде весьма интересное происшествие, а вы ничего о нём не рассказываете!
– Вы о том, как проникла в вагон девица? Так помилуйте, Софья Валерьевна, не успел вас проинформировать, только что оттуда, – как бы оправдываясь, в тон гостье ответил капитан.
– А знаете, Станислав Юрьевич, я уже познакомилась с этой девушкой и хочу сказать вам: она мне очень понравилась. И я хочу просить вашего разрешения ехать ей с нами в Харбин. И более того, муж её может проходить службу там же. У меня есть даже предложение.
И Софья Валерьевна эмоционально изложила прекрасную идею, совсем недавно посетившую её головку. В заключение добавила:
– Такая милая пара, и уж поверьте моему опыту и женскому чутью, добропорядочная и скромная.
– Я с вами совершенно согласен, – поспешил успокоить собеседницу капитан.
– Мне захотелось как-то помочь этой паре.
– Вот и славно. Значит, договорились. Будем просить командование.
Софья Валерьевна незамедлительно изложила информацию Анне и бесконечно обрадовала и успокоила её.
Управлением железной дороги этому поезду было дано приоритетное движение. Батальоны и роты Пограничной стражи остро нуждались в пополнении личным составом.
На третьи сутки миновали станцию Новониколаевка, потом Красноярск, Иркутск. Двигались без особых задержек и происшествий. И только на семнадцатые сутки прибыли к паромной переправе Байкал – Мысовая, где рельсовый путь имел разрыв. Вынужденная остановка на двое суток, связанная с подготовительными работами к плаванию, позволила пассажирам поезда посетить не только местную баню, но и насладиться здешней природой.
Стояла золотая осень. Отплыли на рассвете с восходом солнца. Голубая гладь байкальской воды и её прозрачность восхищали. Казалось, смотришь через огромную линзу из хорошо отполированного хрусталя на поверхность земли, усыпанную драгоценными камнями. Склоны гор радовали глаз разноцветьем, на вершинах лежал утренний туман, а подножья были словно покрыты жемчужной пылью – это зрелище гипнотизировало смотрящих. Казалось, ты где-то очень высоко и оттуда глядишь на это нерукотворное великолепие.
Вот она – Маньчжурия!
С остановками миновали пограничный переход, и вот она – Маньчжурия! Глядящим из окон вагона казалось, что вокруг российские леса и горы, и они не пересекали границу. Только люди здесь другие, чужие и речь их непонятна.
Анна впервые задумалась о том, что скоро расстанется с Петром, останется совсем одна на далёкой чужбине. Как она будет общаться с этими людьми, не зная их языка? А делать это придётся. Успокаивало то, что она пока не одна. Анна надеялась, что её не бросят сёстры милосердия Общины, с которыми она уже успела подружиться. И очень рассчитывала на помощь Софьи Валерьевны. Анна молилась и благодарила Господа Бога за то, что послал ей добрых людей.
Наступил день, которого в конец уставшие в дороге пассажиры очень ждали. Поезд медленно подъезжал к станции города Харбин. Все толпились у окон вагона, пытаясь увидеть место, куда так долго ехали. Город выглядел скорее деревней с неказистым зданием железнодорожного вокзала и множеством скученных ветхих домиков вдали от него. Унылая картина не внушила желаемого оптимизма, скорее разочаровала.
Харбин. Железнодорожный вокзал
Подавляющее большинство пассажиров покинуло поезд. Сестёр милосердия на привокзальной площади поджидали конные кареты, чтобы доставить в военный госпиталь. Новобранцы пешим порядком общей колонной под командованием унтер-офицеров зашагали в сторону казарм учебного пункта, который находился не очень далеко. Пётр и Анна попрощались с надеждой скоро увидеться.