Скрипка как будто заплакала, а нежный, ласковый аккомпанемент рояля стал утешать её. До того тоскливо, до того мучительно, больно сжалось у Сергея Терентьевича сердце, что он невольно приложил к нему руку и привстал со скамейки. И небо, и липы, и мертвецкая — всё застлалось каким-то туманом.
— Да разве это скрипка плачет? — прошептал Сергей Терентьевич. — Ведь это плачет во мне моё прошлое, мои дорогие мечты, моя молодость! Где же всё это? Где моя жизнь? Чем я стал? Что я сделал?
Скрипка плакала, и тихие, горячие слёзы капали из глаз Сергея Терентьевича.
«Возрождение… новая жизнь… Боже мой, сколько счастья!» — думал он в каком-то священном восторге.
Скрипка замолкла. Прозвучал последний аккорд рояля. По верхушкам деревьев порхнул ветерок и слегка закачал ими.
В окне показалась потная, улыбающаяся физиономия кандидата.
— Мы кончили! — торжественно заявил он патрону. — Вы скоро, Сергей Терентьевич?
Следователь вздрогнул, как пойманный на месте преступник, отвернулся, чтобы смахнуть оставшуюся слезинку и, с какой-то неестественной торопливостью захватив бумаги, пошёл по направлению к мертвецкой.
«Можно же так забыться!» — думал он по дороге.
1903