Лена начала разглядывать предметы по второму разу. Она не собиралась отсюда уходить, пока не докопается до сути. Зря, что ли, натерпелась страху в тёмном подвале, пока дожидалась принца?
Упорство вскоре увенчалось успехом. Лена-таки разглядела кое-что интересное. Но не на полках. В дальнем углу помещения между двумя стеллажами притаилась едва заметная небольшая дверь. Причём, тоже запирающаяся на ключ.
— Сиятельный Найт, а это что за комната? Там сберегаются не поместившиеся сюда экспонаты?
— Я не знаю, куда ведёт эта дверь, — пожал плечами Найт, — ключ давно утерян.
Так Лена и поверила. Наверняка, именно за этой дверью принц и хранит всё самое интересное.
— Подумаешь, ключ потерялся, — решила спровоцировать Найта Лена. — Замок можно и взломать. Неужели вам не любопытно, что там?
— Не любопытно. Раньше в подвальных помещениях жила прислуга. После одного из капитальных ремонтов прошлого века, работникам отвели уютные комнаты в пристройках дворца. Подвальные помещения оказались заброшенными, ключи постепенно затерялись. Когда я был ребёнком, взломал из любопытства несколько замков. Все помещения оказались похожи друг на друга как две капли воды. Крохотные комнатушки с кроватью и шкафом. С тех пор я потерял интерес к взламыванию.
Лена слушала Найта вполуха. Она то смотрела на дверь, то обводила взглядом коллекцию. Как будто впала в какой-то транс. Ей стало казаться, что когда-то она здесь уже была. Обстановка знакома до боли. Вдруг щелчок и ослепляющий свет. Что это? Принц включил какое-то дополнительное освещение? Нет. Эти ощущения рождались в голове. Лена поняла, почему всё здесь ей вдруг стало казаться знакомым. Из заблокированного участка памяти выплыло четверостишие, рассказанное когда-то давным-давно маленькой Лёлечке любимой бабушкой.
Лена прокрутила строчки в голове несколько раз. Она совершенно не сомневалась, что речь в них идёт именно про этот подвал, в котором находится, и именно про эти предметы, которые сейчас перед глазами. Оставалось загадкой, что подразумевается под фразой «выход, он же вход». Имеется в виду дверь, притаившаяся между стеллажами? Но куда через неё можно войти и куда выйти? Ладно, подумает об этом позже. Сейчас важнее выполнить инструкцию.
Инструкция, прямо скажем, казалась подозрительной. Опять нужно что-то взять у Найта. И это ещё бабушка деликатно выразилась. Уж называла бы вещи своими именами — «стащить». Но какую бы неприязнь Лена не испытывала к указаниям четверостишия, прошлый опыт подсказывал, что лучше уж их выполнить. По крайней мере, монета, которую пришлось позаимствовать у Найта, ох как пригодилась. В этот раз необходимо было взять то, «что даёт живое пламя и помещается в карман». Что это? Фонарик? Вряд ли. Он хоть в карман и помещается, но даёт, не пламя, а свет. Тогда, может быть спички?
Лена принялась ходить между стеллажами в поисках заветного коробка. Но ничего похожего на глаза не попадалось. Зато на одной из полок она разглядела зажигалку. Обыкновенную газовую зажигалку в маленьком пластиковом корпусе. Вот это ей и нужно. Дождавшись, пока Найт отвернулся в сторону, Лена быстро переложила вещицу с полки к себе в карман. Оставалось надеяться, что принц ничего не заметит.
Не заметил. Да и как бы он это сделал? Начал бы инвентаризацию? Работы не на один час.
Теперь, когда задание четверостишия было выполнено, Лена испытала страстное желание, поскорее выбраться из подвала на свет божий.
— Сиятельный Найт, я уже вдоволь насладилась вашей замечательной коллекцией. Может, пора возвращаться?
Принц пропустил Лену вперёд. Погасил освещение и закрыл дверь. Несколько минут блужданий по тёмным коридорам и вот, наконец, долгожданная цивилизация — яркий солнечный свет, мягкие ковровые дорожки, шикарный интерьер. Казалось, даже дышать стало легче.
Глава 28. Таинство Инициации
Лена чувствовала, что экскурсия её утомила. Она предвкушала отдых в апартаментах наедине с собой. Хотелось прилечь. И ещё хотелось тишины. Надеялась, что у неё получится хоть полчасика насладиться приятным ничегонеделаньем, но не тут то было. Ещё не успев распрощаться с Найтом, она заметила бегущую навстречу Мариэллу. Крайнее возбуждение, в котором пребывала малышка, однозначно убило надежду на безмятежный отдых.