Господи! Но что же ей делать? Едкий дым забил горло и лёгкие. Стало трудно дышать. Сейчас хотя бы глоток свежего воздуха. Лена схватила какой-то чугунок, который стоял на печи, и со всего маху бросила в окно. Послышался звук разбитого стекла и одновременно в комнату ворвался столб пламени. Чёрт! Стало только хуже. Последняя надежда — вода. Одно за другим содержимое ведёр было выплеснуто на огонь. Жидкость заставила его шипеть, но особого вреда не нанесла. Однако одновременно со звуками, которые рождали борющиеся вода и пламя, в голове Лены всплыли строчки ещё одного странного бабушкиного стишка:
Лена схватила со стола монету, стиснула в руке и запрокинула надо ртом одно из вёдер, в надежде, что воды на маленький глоточек в нём наберётся. К счастью, набралось…
Огонь моментально погас, свет стал ровным, слегка голубоватым. Помещение сильно увеличилось в размерах и заполнилось рядами кресел. В креслах восседали люди с мрачными лицами. Их взгляды, в которых читалось осуждение, были устремлены на Лену.
— Обвиняемой предоставляется последнее слово, — послышалось откуда-то сбоку.
Лена развернула голову в сторону звука и упёрлась взглядом в ещё одного мрачного человека. Одет он был в тяжёлую чёрную мантию, на голове красовалась квадратная шапочка, наподобие магистерской.
Чёрт! Что за маскарад?! Что за клоунское представление? Это, что, часть квеста? Сейчас Лене вручат диплом за его успешное прохождение? Хотя судя по лицам присутствующих, она, наоборот, его провалила.
— Вы отказываетесь от последнего слова? — маскарадный магистр повысил голос.
Лена чуть не вскрикнула от боли — так сильно ущипнула себя, чтобы проснуться. Значит, всё-таки, не сон. Но ведь и не явь. Не может огонь гаснуть мгновенно. Не может помещение резко меняться в размерах. Не могут из ниоткуда браться люди. Всё понятно: водичка в ведре была с сюрпризом. Видимо, Эдуард подсыпал в неё каких-то галлюциногенов. Нет, он не зомби, он монстр.
— Сиятельный Кастр, Ваша подзащитная отказывается от последнего слова? — с раздражением спросил обладатель квадратной шапочки.
— Нет-нет-нет, — послышалось откуда-то сзади.
К Лене подскочил полненький лысый розовощёкий человечек и прошептал:
— Не советую вам отказываться. Скажите всё, о чём договаривались. Иначе… Ну, вы же знаете, как строг закон к убийцам.
До Лены стал доходить смысл спектакля. Типа идёт заседания суда. Этот, что в шапке — обвинитель, розовощёкий — защитник, а ей уготована роль обвиняемой. И ни много, ни мало — в убийстве. Что ж, как только она доберётся до Эдуарда, возможно, адвокат ей действительно понадобится.
— Так как обвиняемая от последнего слова отказалась, заседание суда объявляется закрытым. Вина Феи Элен считается доказанной. Приговор немедленно вступает в силу и обжалованию не подлежит. Прошу приставов сопроводить Фею в Эурстенцель.
Что у Эдуарда по сценарию является Эурстенцелем, оставалось только догадываться. Но Лена была уверена, что ничего хорошего. Посадят в какой-нибудь карцер и опять напустят дыму и огня, а её выпутывайся. Ни сил, ни желания проходить новые дурацкие испытания Эдуарда у Лены не было, поэтому повинуясь странной логике, она вдруг разжала руку, в которой стискивала монету, и вытянула вперёд:
— Вот моё последнее слово.
Лена рассчитывала, что украденную монетку посчитают новой уликой, и решат продлить следствие, а её пока оставят в покое. По крайней мере, такой сюжетный ход она видела в каком-то полицейском сериале. Однако эффект от продемонстрированной монеты превзошёл все её ожидания. Обладатель мантии схватился за голову, розовощёкий промямлил что-то вроде:
— Почему вы столько долго молчали?
А те, что играли роль массовки, начали возбуждённо перешёптываться:
— Да это же она! Это она!
Дорогие читатели!
Это первая из двух обещанных новых книг. Буду очень благодарна комментариям — понравилось ли начало. Интересно ли увидеть продолжение. Спасибо)