— Ответь ему, — в самое ухо прорычал Джеймс. Он еще выше заломил ей руку. — Ответь!
— Пожалуйста, — прошептала Виктория.
Джеймс выкрутил руку женщине так, что она заплакала, и толкнул ногой дверь, ведущую в коридор. Пистолет, прижатый к горлу, не давал ей говорить. Боль в плече вызывала головокружение. Взгляд Виктории лихорадочно метался по комнате, словно в поисках помощи, которая могла внезапно появиться из-за диванной подушки, абажура, из-под книг, лежащих на краю стола, или из кабинета.
Ручка ведущей туда двери медленно повернулась.
— Вики! Е-хо-хо! Где ты, Вики? — снова послышался, голос Пита, но из коридора. На кухне два раза тявкнул Макс, и снова все стихло.
— Позови его сюда или это… — он зловеще покачал пистолетом, — будет последним, что ты услышишь. Да и он тоже.
— Пит, — прохрипела Виктория. Ее голос даже в трех шагах вряд ли можно было расслышать. Пистолет сильнее уперся в горло. — Пит, — уже громче произнесла она, и дышать стало легче.
— Тебе принести что-нибудь из кухни? — крикнул Пит.
— Позови его сюда, — гневно воскликнул Джеймс. Рука, которой он держал Викторию, дрожала от ярости.
— Иди сюда, Пит. — Ее взгляд застыл на двери, которая уже чуть-чуть приоткрылась. Еще дюйм, и она заскрипит. Эта дверь всегда скрипит. В первую ночь Норман обещал смазать ее. Пожалуйста, молила Виктория, вспомни, что она скрипит. Пожалуйста, будь осторожен, мысленно шептала она.
Необходимо был что-то сделать, чтобы отвлечь внимание Джеймса от злосчастной двери. Но что?
Виктория заставила свое напряженное тело расслабиться и стала медленно оседать. Джеймс рванул ее за руку, и она застонала от острой боли, тем не менее, продолжая медленно опускаться. Виктория надеялась, что преступник, не видя ее лица, поверит, будто она потеряла сознание. И, о чудо! Она вдруг почувствовала, что он действительно поверил. Тогда Виктория ничком упала к ногам Джеймса, протащив его в сторону коридора, подальше от двери кабинета.
— Поднимайся, — прорычал Джеймс, ударяя изнуренную женщину пистолетом по щеке. Он попытался поставить ее на ноги.
Скрип двери показался Виктории оглушительным. Она удивилась, что негодяй в смятении не бросил ее и не обернулся на шум, а, ругаясь, снова стал выворачивать руку.
— Отпусти ее, Джеймс.
XIII
Голос Нормана был спокоен и холоден, словно снег, падавший за окном.
Джеймс ослабил хватку, но не выпустил руки Виктории. Он слегка покачнулся: Виктория упала прямо на его ботинки, и это мешало двигаться. Джеймс повернулся лицом к Норману и снова приставил пистолет к виску Виктории.
Норман повторил свой приказ:
— Джеймс, сейчас же отпусти ее.
Виктории уже не требовались доказательства того, что к Норману вернулась память, ведь он назвал этого человека по имени. Норман смотрел на Уолтона прямо, ничем не выдавая своих чувств. Одежда его плохо соответствовала происходящему — фланелевые брюки да мятый пиджак, оставлявший открытой широкую грудь.
— Мне вряд ли следует это делать. Губы Нормана скривились в усмешке.
— Безвыходное положение?
— Ты всегда следуешь своим принципам, не так ли, Генри?
— Обычно. Поэтому предупреждаю, что ни о чем не могу думать после того, как ты убил Майкла.
— Да, я плохо рассчитал. Действительно. Улыбка не исчезла с лица Нормана. Напротив, оно, казалось, застыло. Виктория внезапно почувствовала холод и удивилась, как это человек, приставивший пистолет к ее виску, может стоять так спокойно под безжалостным взглядом.
— Что ты сделал с его телом? — спросил Норман, и холодок в душе Виктории превратился в лед.
— Рыбки, Норман. Я скормил его голодным рыбкам.
— Я убью тебя, — сказал Норман спокойно, будто сообщил, что собирается взять его с собой за город.
— Это хитрая уловка — превратиться в писателя Нормана Генри.
С губ Виктории сорвался протестующий крик. Она ничего не могла с этим поделать. Норман бросил на нее невидящий взгляд, который перечеркивал события последних трех дней.
— Если бы я не нашел в той аллее машины Майкла и не проверил твой номер в гостинице, подумал бы, что ты уехал из города, и помчался бы обратно в Вашингтон, чтобы выпустить тебе кишки. Я сообщил в аэропорт. Знаешь, тебя теперь разыскивают за контрабанду и убийство напарника. Но ты, как в воду канул. И лишь случайно я вспомнил твое помешательство на романах Генри.
— На этот раз, Джеймс, удача отвернулась от тебя.
— Неужели? И что ты собираешься делать? Убить меня? Ну, стреляй, только вряд ли я удержусь и не спущу курок. И прелестная жена автора детективов умрет. А может, когда ты изображал из себя, ее мужа, то выполнял и другие обязанности?
От этих циничных слов Виктория дернулась, но пистолет почти небрежно толкнул ее.
— Видно, так оно и было. Тогда тебя ее смерть не порадует, верно?
— Чего ты хочешь, Джеймс?
— Лично я хочу, чтобы ты сдох.
Норман ничего не ответил, но Виктории показалось, что седой совершил серьезную ошибку. Норман шагнул вперед.
— Стой там!
— С тем же успехом ты можешь ее отпустить, потому что в любом случае, я убью тебя.
Видимо, это произвело эффект, так как рука на запястье Виктории ослабла. Норман сделал второй шаг.
— Майкл даже не был вооружен, а ты хладнокровно убил его. За одно это ты должен умереть.
— Я убью ее, — выкликнул Джеймс пронзительно. — Убью!
— И я тебя убью, — ответил Норман. — Отпусти ее, — приказал он в третий раз. — Ей нечего здесь делать.
— Если не считать того, что ты не хочешь ее гибели. Норман приблизился еще на один шаг.
— Стой! — закричал Джеймс, его пистолет скользнул по брови Виктории.
Для нее оставался только один шанс: разомкнуть этот порочный круг и остановить безумие. Виктория откинулась назад, схватила свободной рукой правую ногу Джеймса и изо всех сил стала рвать пропитанные кровью повязки.
Не сводя глаз с Нормана, Уолтон отчаянно пытался отцепить ее пальцы от своей раненой ноги. Он взревел, но в ту же минуту раздался выстрел, оглушивший Викторию.
Она невольно закрыла голову руками и упала на ковер.
— Норман, — закричала она.
Тотчас, словно эхо, прозвучал второй выстрел. Рванувшийся вслед за тем вопль был исполнен такой муки и боли, что она сочувственно всхлипнула. Виктория услышала, как отяжелевшее тело повалилось на кофейный столик, как слетела и разбилась китайская ваза. В ушах звенело, она ощущала острый запах серы, но была не в силах открыть глаза. Кто, в смятении думала Виктория, кто из них упал?
Когда на ее плечо опустилась рука, она не смогла сдержать крик.
— Виктория? — произнес голос Нормана.
Плечо женщины задрожало под его рукой, она что-то пробормотала, медленно подняла голову и обвела гостиную ошеломленным взглядом.
Растянувшись на полу, живой, но скорчившийся от боли Джеймс Уолтон судорожно хватался за свое плечо. Ему повезло, мрачно подумал Норман. Он собрал все свои силы, чтобы не послать пулю прямо меж глаз этого ублюдка.
Виктория выкрикнула его имя. В ее измученном голосе звучала такая мольба, что он не смог продолжать смертельную борьбу. Если бы он убил Джеймса, то оказался бы не лучше его самого. Норман умышленно выстрелил в плечо своего шефа, чтобы обезоружить его.
Уолтон заслужил эти страдания за убийство Майкла, за то, что бросил его несчастное тело на съедение хищным океанским рыбам, и за измену. Но, прежде всего за то, что осмелился терзать Викторию, что причинил ей боль, держал ствол пистолета у, ее нежной кожи. Он мог убить Джеймса только за одно это.
— Все кончилось? — спросил, Пит, выглядывая из-за двери.
— Вызови полицию, — сказал Норман.
— Никогда бы не подумал, что ты захочешь с ней встретиться, исчезая, усмехнулся Пит.
Норман не ошибся: этого человека чуть не тошнило от страха, он был полностью опустошен пережитым волнением.
Да и сам Норман был напуган сейчас ничуть не меньше, разве что по другому поводу. Очаровательная женщина в ужасе осматривала свою гостиную, останавливая взгляд на чем угодно, но только не на нем. А Норман не мог даже подойди к ней, обнять и утешить на своей груди. Он мог только ждать.