Она поспешно отстранилась и подозрительно уставилась на Конрада. Тот снова напрягся и застыл.
— Мэр пригрозил отменить свое распоряжение, если я не дождусь его прихода и хоть что-то расскажу тебе.
— Да ты шутишь! — возмутилась Хлоя, хотя по выражению лица Конрада давно поняла, что тому не до шуток. — Это не просто отвратительно. Это подло! Не могу поверить, что он способен на такое. — От возмущения Хлоя далее топнула ногой, отлично понимая, что это ничего не изменит. Глаза ее сверкали, щеки пылали. — Я пойду на все, лишь бы отучить этого человека манипулировать нами!
— Он волнуется за тебя, Хлоя!
— Не смей его защищать!
— Но это правда.
— Все равно, угрожать тебе подобным образом. Тебе, Конрад!
С задорной улыбкой Конрад дернул Хлою за волосы и весело ухмыльнулся.
— Совсем как в былые времена.
— Что именно?
— Ты меня защищаешь. Помнишь, Хлоя? Я был самым маленьким в классе. Все меня дразнили да еще и поколачивали. Все, кроме тебя. Помнишь, как ты пряталась в зарослях и швырялась камнями в каждого, кто нападал на меня. В точности, как сейчас.
— Швырялась камнями? Да, да, помню…
— Мне так нравится, когда ты встаешь на мою защиту.
Хлоя вздохнула. Она просто не способна долго злиться на Конрада. Но ни он, ни отец не смогут заставить ее изменить мнение о Томасе. Ни за что!
— Так ты придешь в парк? — настаивал Конрад, по привычке заправляя непокорную прядь волос за ухо Хлои.
— Ладно. Раз уж вы решили устроить эту говорильню, так и быть, приду. Но папочка услышит от меня немало неприятного. Я выскажу ему все, что думаю. И, предупреждаю, оставьте Томаса в покое. Хизер Глен — его родной город, и он собирается здесь жить, а вам придется смириться с этим.
— Сначала выслушай нас, Хлоя, — многозначительно посоветовал Конрад, качая головой.
— А мне все равно, что вы скажете, — с вызовом бросила Хлоя, стараясь подавить дурные предчувствия. Ее смущало сострадание во взгляде Конрада.
Все последующие суматошные часы она старалась убедить себя в том, что ничего плохого случиться не может. Посетителей хватало, и Хлоя как заведенная сновала между кухней и залом. В конце концов ей удалось уверить себя, что у Томаса самые лучшие и честные намерения. Немалую роль сыграл огромный букет красных роз, принесенный лично владельцем цветочного магазинчика. На карточке было всего несколько слов: „Все время думаю о тебе. Томас“.
Хлоя ликовала и буквально летала по кафе, притворяясь, что работает.
— Ты в самом деле влюблена? — не унималась Огастина, сурово сведя брови. За ее спиной маячила Лана, с любопытством ловя каждое слово.
О, да, она влюблена. По уши!
— Возможно, — кокетливо ответила Хлоя.
— А он?
Ей очень хотелось верить, что Томас отвечает на ее чувства. Но все не так просто. Любовь для него — чувство доселе неизведанное. Хлоя это прекрасно понимала. Она готова ждать. Только бы хватило сил…
— Надеюсь, да, — наконец сказала она.
— Пусть попробует не влюбиться, — пригрозила Огастина, чем вызвала хихиканье Ланы.
— Интересно, что ты собираешься делать? — вмешалась она, встав перед официанткой. — Треснешь его по голове сковородкой?
— Прекрасная мысль, — проворчала Огастина. — И не думай, что я на это не способна. Мальчишке следовало бы пореже показываться здесь, пока он не поймет, как нужно относиться к моей девочке! И лучше пусть сделает это поскорее, иначе я объявлю охоту на Магуайра!
Изобретая на ходу все новые способы пыток для Томаса, она двинулась к двери. Лана откровенно хохотала, пока не встретилась взглядом с прищуренными глазами хозяйки. Повариха сразу поняла, что попала впросак и ринулась в зал.
Томас, как и Хлоя, тоже пытался работать, твердя себе, что дела не терпят отлагательств, если ему действительно придется строить этот проклятый курорт. Он честно вознамерился засесть за компьютер. Но сосредоточиться так и не смог. Перед глазами стояла Хлоя, такая, какой он увидел ее сегодня утром. Томас проснулся, когда зазвонил будильник, но притворился спящим и едва удержался от улыбки, когда она принялась целовать его шею и грудь.
— Просто грешно так рано подниматься, — проворчал наконец Томас, но тут же тихо застонал, когда нежные пальчики пробрались под одеяло, а губы продолжали путешествовать по телу, спускаясь все ниже…
Позже, гораздо позже, она удовлетворенно, словно сытая кошка, улыбнулась ему и чувственно, лениво потянулась.
— Похоже, кое-кто забыл о работе, — наставительно бросил Томас и, к своему ужасу, обнаружил, что на нем нет ни белья, ни носков. Только спортивные брюки и куртка.